Там их ждало разочарование. Любезный господин Буажлу скончался несколькими днями раньше, был уже похоронен третьего дня, и теперь его вдова, безутешная по словам мажордома, приняла их в слезах, в задрапированной траурными полотнами зале. Антуанетта не осмелилась поселяться там, где царствовала безутешная печаль. Она поблагодарила госпожу Буажлу приличествующими для такого случая выражениями, заверила ее в глубоком сочувствии ее горю, а в ответ на очень нерешительное приглашение, несмотря ни на что, остановиться у нее попросила вдову порекомендовать ей меблированный дом, достойный принять супругу и детей одного из могущественных банкиров Испании.С потерянным видом, поскольку мысли ее были далеко от этого, госпожа Буажлу все же указала им один из домов, расположенный в квартале Святого Евстафия, по ее словам, «довольно чистый».Антуанетта поблагодарила вдову, поклялась заказать тридцатидневную мессу по усопшей душе ее супруга, поклонилась на прощание и снова заняла свое место в довольно грязной карете. Экипаж снова тронулся в путь, к великому разочарованию Доминика, которому так понравились прекрасные деревья и освещенная солнцем Сена, протекающая прямо перед домом.— Ведь эта дама была согласна поселить нас.Зачем же искать где-то еще? Мы устали, все в грязи. Посмотрите на Терезию, она никак не очнется.— Может быть, — возразила Терезия, — но я не хочу очнуться в комнате только что умершего. Мама полностью права. Мы приехали в Париж совсем не для того, чтобы плакать. Вы знаете это место, сеньор Жиль?— Нет, — ответил с улыбкой молодой человек, — но оно будет таким же веселым.И действительно, дом, принадлежавший другой вдове, был, бесспорно, намного веселей. К нему даже примыкал небольшой сад, комнаты были хорошо обставлены. Жиль без опаски оставил здесь своих друзей и отправился дальше уже по своим делам, а они были таковы, что если жалоба на него из мадридских кабинетов уже дошла до Версаля, то он мог очутиться в очень незавидном положении.Он поспешил вновь пересечь Сену, выехал на улицу Коломбье к гостинице «Йорк», куда его в свое время поселил Ферсен, когда Жиль только приехал из Бретани, понадеявшись найти там комнату. Это была одна из лучших гостиниц Парижа.Бывшее жилище одной благородной бретонской семьи, отель «Йорк» принимал знатных клиентов. Здесь жил английский посол сэр Дэвид Хартли, приехавший в Версаль вместе с Бенджамином Франклином на подписание договора о независимости Соединенных Штатов.Ему улыбнулась удача. В самом деле, отель был полон, но его хозяин узнал молодого человека с первого взгляда и принял его как старого друга.— С самого приезда господина графа седьмого числа этого месяца я каждый день ожидал прибытия господина шевалье, — заявил он ему, сопровождая Жиля по широкой лестнице.— Господин граф? Какой граф?— Ну, конечно же, господин граф де Ферсен. Господин шевалье, стало быть, не знает, что мой дом полон шведов.— Ах так? Что же это за нордическое нашествие?— Я вижу, что господин шевалье любит посмеяться. Речь идет о свите Его Величества короля Густава Третьего, я хотел сказать — господина графа де Хага. Он посещает нашу страну по возвращении из Италии. И господин де Ферсен входит в состав этой свиты. Он живет с господином бароном де Стедингом.— Так, стало быть, он здесь?— В этот час он отсутствует, господин шевалье. Господа находятся в Версале и пробудут там весь день: они пользуются большим успехом. Их много принимают. Вот ваша бывшая комната. Она свободна, но она еще не совсем готова.— Это не важно: я же не лягу спать в разгар полудня. Мне надо принять ванну, закусить, и позаботьтесь о лошадях, Мерлин пусть отдохнет, а мне нужна свежая лошадь для очень важного визита.Через час Турнемин был уже умыт, выбрит, затянут в свой бывший драгунский мундир и сидел верхом на лошади, предоставленной ему Картоном, оставив Понго отдыхать, — ему удалось вновь наладить свои старые связи с Луизон, горничной, крупной брюнеткой. Она еще в первый приезд индейца во Францию оказалась чувствительной к его экзотическим прелестям, к его наголо выбритому черепу и длинным и мощным передним резцам.Жиль рысью отправился к отелю Рошамбо.На этот раз путь был краток. Владения Рошамбо были расположены на улице Шерш-Миди. Дорогой Жиль от всей души взывал к Богу, Святой Деве и ко всем святым, чтобы его добрый гений не уехал куда-нибудь на край света или же в свою милую Турень.Удача не покинула его. Генерал находился не только в Париже, но даже у себя, и одно лишь упоминание своего имени открыло перед Жилем все двери дома, находившегося, однако, в лихорадочных приготовлениях к отъезду. Ходили солдаты с бумагами, слуги таскали сундуки, дорожные сумки.— Генерал готовится к отъезду в деревню? — спросил Жиль, мысленно возвращаясь на несколько лет назад в Брест, когда он, молодой корнет, бегал с регистрационной книгой в руках во время подготовки экспедиции в Америку.Признав офицера, солдат остановился, поприветствовал его.— Не в деревню, господин лейтенант. В Кале.Король отдал приказ генералу Рошамбо сменить маршала де Круа. Он назначил его командующим самым важным военным округом севера.— Черт побери. И скоро отъезд?— В конце этого месяца. Извините, у меня много дел.«Ну что же, — подумал Жиль, глядя на уходившего солдата. Он был совсем похож на него, тогдашнего. — Я приехал вовремя.»Рошамбо принял своего бывшего секретаря как вновь обретенного сына, расцеловал его в щеки, дружески хлопал по плечам, радовался его здоровому виду. Затем он устремился к широкому креслу, крикнув слугам, чтобы принесли шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129