Я их теряю на протяжении всего дня, а без них я совершенно ничего не вижу. Вот и играй в таких условиях.В сопровождении ее он обошел весь салон, обследуя все консоли, мебель, камин. И когда они вместе наклонились над книжной полкой, он услышал ее шепот:— Найдите любой предлог, уходите отсюда..Если вы останетесь здесь, с вами случится беда.— Что вы хотите сказать? — прошептал он ей, не меняя улыбающегося выражения лица.— Я ничего не знаю. Я слышала лишь несколько слов, но я знаю твердо, что вам здесь добра не желают.Она уже выпрямилась, и в ее руках, затянутых в черные митенки. Жиль увидел те пресловутые очки, которые она якобы искала.— Ах, вы настоящий ангел! — громко воскликнула она. — Теперь идите играть и прошу извинить меня, что я вас задержала.Он мгновение колебался. Первая мысль Винклерида, стало быть, была верной. Розовое письмо было ловушкой, поставленной, по всей вероятности, графиней. Она так или иначе узнала, что он ее враг, и теперь хотела отомстить.Признание, которое ему сделала эта любезная девица, столь симпатичная, с лицом хорька и с веселыми темными глазами, было, конечно, мудрым и разумным. Однако ему очень уж было не по нраву бежать от женщин. А потом, кто сказал, что он ничего здесь не узнает касательно Жюдит.Ну и, в конце-то концов, при нем была его шпага, он умеет драться и во всех случаях дорого отдаст свою жизнь.Салон заполнялся. Прибывали новые лица.Выйти незамеченным было бы сейчас очень просто, но Жиль ни за что не хотел прослыть смешным в глазах Лекульте. Улыбаясь мадемуазель Кольсон, которая из-за своего развернутого веера сверлила его взглядом с тревожным выражением, он беззаботной походкой прошел за стол к месту, занятому для него Лекульте, вынул из кармана луидор, бросил его на сукно и постарался сосредоточиться на игре, но не слишком ею увлекаясь.Он глядел на игру просто как на развлечение, в то время как большинство присутствующих, а Лекульте особенно, отдавались ей со страстью, игра заставляла их то краснеть, то бледнеть.Естественно, как все новички, он выиграл, и в скором времени перед ним начала вырастать целая кучка золота.— Я же вам сказал, что удача вам улыбается, — заметил ему банкир.— Я удивлен этим.— Вы должны выйти из игры! — посоветовал ему сосед слева.Это был молодой виконт де Баррас, так живо интересовавшийся апатичной мадемуазель де Сен-Реми де Валуа. Должно быть, он был более богат своими знатными предками и родовитостью, чем золотом. Вероятно, пышность этого дома интересовала его больше всего. В нем отчетливо были видны агрессивность и робость одновременно, что составляло определенную прелесть.— Закончить игру? Почему?— Потому что счастье в игре еще более капризно, чем прелестная женщина. Вы играете в первый раз?— Это до такой степени заметно?— Нет, не до такой степени. Но в первый раз всегда везет. Вы можете судить по моей удаче, — улыбнулся он, обнаружив свой возраст — 29 лет.На его правильном лице, обрамленном светлыми волнистыми волосами, лежала уже печать разврата.Он провел рукой по пустому месту перед собой.Ни одной монеты.— Если вы уйдете, мы уйдем вместе, — сказал он с многозначительным вздохом сожаления.Жиль разделил свой выигрыш на две равные части.— Разделим! — предложил он, подчиняясь внезапному чувству.Зеленые глаза де Барраса округлились от удивления.— Вы с ума сошли. Вы же меня никогда не видели. Я, может быть, разбойник.— Охотно принимаю такой риск. Видите ли, я не рассматриваю эти деньги как действительно принадлежащие мне. А потом… вы носите имя, которое я ценю по Ньюпорту в Америке.— Я там никогда не был.— Однако я знал там в Ньюпорте адмирала де Барраса.— Это мой дядя. Герой семьи, в которой я слыву за паршивую овцу. В то время как он достиг славы в Америке, меня пожирали комары в Пондишери, но я не нашел сокровищ Гольконды.— Во всяком случае, вы для меня собрат по оружию. Ну что, принимаете? Вы можете это мне вернуть, когда вам улыбнется удача.Что-то похожее на чувство признания прошло по холодному и саркастическому лицу молодого провансальца.— В конце концов, вы, может, просто святой.Благодарю вас. Я попытаюсь вам возвратить это каким-то образом.Он вновь пустился в игру с видимой радостью.Удача, как по волшебству, пришла к нему, и через час он смог возвратить Жилю все, что тот ему одолжил.— Вы просто приносите удачу, друг мой! — воскликнул он, протягивая ему руку. — Я вас долго не забуду.— Но здесь никто не имеет ни малейшего желания забывать шевалье де Турнемина! — раздался сзади голос графини. — Это он сам за игрой совершенно забыл хозяйку дома. А она еще не имела возможности обменяться даже двумя словами со знаменитым Кречетом. Хозяйка умирает от такого желания.Жиль встал.— Извините меня, сударыня. Я к вашим услугам.— Ах нет, графиня, не лишайте меня его общества. Он приносит удачу.Она махнула веером, проведя им по щеке Барраса.— Вы наглец, виконт, и если вы хотите оставаться моим собратом, то должны вести себя по-другому. Кто вам сказал, что я не доставлю ему большего удовольствия, чем вы?Виконт пожал плечами.— Все зависит, графиня, от того, что вы ему предложите. Конечно, красивая женщина располагает таким сокровищем, перед которым сокровища банка лишь пыль. Ну что ж, удачи, шевалье, но побыстрее возвращайтесь.— Оставим этого грубияна, шевалье, пойдемте выпьем чего-нибудь. Ничего нет лучше, чтобы познакомиться, чем разделить хлеб и соль.Они удалились в столовую, где на огромном овальном столе, украшенном фруктами и серебряными кувшинами, были расставлены закуски.Жиль согласился на чашку кофе и ожидал начала разговора. Но она, казалось, не особенно спешила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129