— воскликнул Бугенвиль. — Мы могли бы отправиться вместе. Я мечтаю о другом кругосветном путешествии, но на сей раз — вдоль меридиана. Хотелось бы побывать в южных морях и…
— Об этом больше ни слова! — встревожилась его жена, и с ее лица исчезла улыбка. — Сжальтесь, господин Тремэн, не подталкивайте его на авантюру, если хотите, чтобы мы остались друзьями! Я… я не вынесу разлуки на два или три года! А вы, Луи-Антуан, должны помочь мне вырастить ваших сыновей!
— Господин де Бугенвиль шутит, я в этом уверен. Подобное путешествие, конечно, заманчиво, но было бы опасным! К тому же вас должен отпустить сам король, сударь. Ведь вы командуете эскадрой?
Слишком поздно спохватившись, что он говорит лишнее, Гийом замолчал и, желая отвлечь внимание, позвал Виктора, чтобы попросить свежего чаю. Он вспомнил о том, что ему недавно рассказал Феликс. Тот недолюбливал Бугенвиля, с которым встречался в Париже по возвращении из Индии, и был не слишком рад вновь обрести своего кузена. Двумя годами раньше, в тысяча семьсот восемьдесят четвертом, Бугенвиль, только что принимавший участие в боях за независимость Америки, явился в военный трибунал Л'Орьяна, чтобы ответить на обвинения адмирала Граса, героя сражения в Чесапикском заливе, утверждавшего, что он не подчинился сигналам и покинул свой пост перед лицом неприятеля.
Это произошло после крупной победы франко-американских сил при Йорктауне, ставшей возможной благодаря разгрому английского флота в устье реки Чесапик адмиралом Грасом и его эскадрами во главе с флагманским кораблем, доблестным «Виль-де-Пари». Бугенвиль вел себя мужественно. Но Англия, вынужденная смириться с независимостью государства, ставшего Соединенными Штатами Америки, не могла снести блестящую победу французов. И когда они, сопровождая караван судов, возвращались к Антильским островам, она бросила на них три эскадры — в общей сложности тридцать шесть кораблей, — которыми командовали вице-адмирал Родни и контр-адмиралы Худ и Дрейк Со своей стороны, Грас мог выставить лишь тридцать кораблей под общим командованием находившегося во главе Белой эскадры «Виль-де-Пари», в то время как Красной командовал господин де Водрей на корабле «Победоносный», а Синей, бывшей в авангарде, — Бугенвиль на корабле «Величественный».
Сражение происходило близ Ле-Сент, небольшого архипелага, относящегося к Гваделупе. Оно было чрезвычайно ожесточенным, и поначалу силы противников были примерно равны, но часам к девяти обстановка уже не благоприятствовала французам, которых англичане грозили отрезать от каравана и окружить. Тогда адмирал Грас просигналил Бугенвилю, приказывая ему поворачивать через фордевинд и идти к нему на помощь. Тот не подчинился, сочтя маневр слишком рискованным. Позднее он утверждал, что не заметил сигналов, в то время как многие его капитаны просигналили в ответ, что видели их, и ожидали дальнейших приказаний своего командира эскадры. Но их не последовало. Один только капитан де Гландев, командовавший «Верховным», дважды попытался помочь «Виль-де-Пари». Но ему пришлось отказаться от дальнейших попыток, потому что он был единственным в Синей эскадре.
Флагманский корабль подвергся атаке самого Родни и защищался, как загнанный кабан. Поскольку у Граса кончались боеприпасы, он приказал расплавить столовое серебро и стрелял по англичанам серебряными пулями. К шести вечера из тысячи трехсот человек не осталось и сотни боеспособных моряков. Адмирал Грас предпочел бы подорвать корабль, чем сдаться, но на борту было много раненых, и он не захотел гибели достойно сражавшихся людей. Он сдался Родни, и тот обошелся с ним с большим уважением.
Когда Грас, пробыв некоторое время в Лондоне, вернулся в Версаль, король хорошо его принял, но некстати похвалил Бугенвиля, назвав его «вдохновенным моряком», тогда как адмирал считал, что он не способен командовать эскадрой в бою. Взбешенный адмирал обратился с жалобой в министерство флота. Ошибкой его было то, что он упомянул в ней других капитанов Синей эскадры.
Военный трибунал встал на его сторону, но благодаря своему знаменитому кругосветному путешествию Бугенвиль нравился королю. Ему лишь сделали «внушение» и, разумеется, лишили командования эскадрой. Так адмирал, которого Вашингтон считал одним из великих деятелей новой Америки, попал в немилость, а Бугенвиль сохранил доверие, поскольку Людовик XVI хоть и был добрым и справедливым, но страстно увлекался географией и естественными науками, да и королева однажды заметила, что он «забавен»…
Однако молчание не могло длиться вечно, и тогда Бугенвиль заговорил сам. Улыбнувшись краем рта, он тихо произнес:
— Похоже, вы знаете о том, что случилось у островов Ле-Сент, Гийом? Правда, в то время вы были далеко от Франции…
— Великие катастрофы, как и великие победы, похожи на отскочивший от воды камень: от них расходятся круги, и вот один дошел до меня…
Мореплаватель внезапно выпрямился. С надутой физиономией и желчным взглядом он сразу постарел лет на десять.
— Адмирал де Грас всегда меня ненавидел, — проворчал он, — потому что по происхождению я — «судейский крючок», человек без роду и племени, а он граф и…
— Вы тоже теперь граф, — прервала его жена. — А мои предки, то есть предки ваших детей, всегда служили в Королевском флоте. Стало быть, вам не на что жаловаться. Что, если мы поговорим о другом?.. Приглашаю вас, господин Тремэн, пожить в нашем доме в Ла-Бекетьер, недалеко от Гранвиля. Место красивое, из окна вы сможете любоваться островами Шозе… а в ясную погоду — даже Джерси.
Взгляд ее синих глаз умолял Гийома выйти вслед за ней на легкую дорогу светских разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110