При свете свечей рдели ее губы, как спелые вишни, мягко светились ее молочно-белые зубы. У нее была прекрасная бархатистая кожа, как у детей, а голос... Гийом внезапно вскочил с кресла. Сердце его колотилось в груди. Он постарался отвлечься от опасных мечтаний. Ему вдруг показалось, что он желает ее так сильно, что кровь бросилась ему в голову, а руки стали мокрыми от пота... Закрыв глаза, он попытался призвать на помощь образ Мари-Дус, которая, с тех пор как он привел в порядок этот дом, в мыслях всегда была рядом. Он приезжал сюда на ночь, чтобы думать о ней, вспоминать те часы нежности и мечтать о встрече с ней. Но теперь Мари-Дус уже не было на свете, и в этот вечер он очень остро ощутил эту потерю. Дорогой образ уходил из его памяти, а его место занимала эта живая – такая живая! – женщина, которая была так на нее похожа.
Он обозвал себя дураком. Что за глупец он был, когда согласился сюда приехать вдвоем с ней! Ведь он прекрасно знал, что дом уже не стоял пустой, что вновь возникли декорации былой любви... Это же настоящая игра с огнем! Многие годы в ожидании встречи с Мари он вел затворнический образ жизни, этому помогало его презрительное отношение ко всем другим женщинам: ведь никто из них не мог сравниться с его любовью! Может быть, только Роза... Но Роза царила на таком высоком пьедестале, что он никогда не мог оскорбить ее грубым желанием. А сейчас он остался наедине с собой: здоровый мужчина, природа которого требовала удовлетворения желания, находясь лишь в двух шагах от такого прелестного искушения.
Чтобы освободиться от этого наваждения, он снял фрак, развязал галстук, открыл дверь и выбежал наружу, под проливной дождь. В мгновение ока он весь промок. Сильный порыв ветра чуть не свалил его с ног. Но он удержался на ногах, стоял, раскинув руки, готовый встретить любое испытание, чтобы облегчить свое состояние...
В этот момент он услышал крик Лорны.
Сначала стон, который он едва расслышал за ревом ветра, потом какой-то хрип и, наконец, настоящий вопль. Гийом быстро вернулся в дом и увидел Жиля Перье. Глаза двоих мужчин встретились и обратились к потолку.
– Может быть, ей приснился кошмар? – проговорил Гийом. – У нее бывает так. Пойду подымусь наверх!
Даже не вспомнив, что он совсем мокрый, он взбежал по лестнице и бросился в комнату, дверь которой не была закрыта. Лорна сидела на кровати, ее волосы красного золота закрывали ее голые плечи. Руки были сплетены и прижаты ко рту, щеки мокрые от слез, а глаза полны ужаса. Видно, это был страх перед возвратом болезни.
– Гийом!.. О, Гийом! – простонала она.
Она тотчас вскочила с постели и с распростертыми руками бросилась к нему на грудь. Но, почувствовав его мокрую одежду, она лишь слегка отстранилась.
– Боже мой! Вы совсем промокли!
– Да, я выходил... Так надо...
Он бормотал что-то, а женщина уже сбрасывала с него мокрое белье, скорее лаская, чем растирая его крепкие мускулы, а потом снова прижалась к нему, успев снять с себя мокрые кружева. В напрасной попытке отстраниться Гийом тронул руками ее округлые шелковистые плечи, а грудью коснулся ее высокой груди. Казалось, тело Лорны было из теплого атласа. Оно было как источник влаги у пересохших губ мужчины, умирающего от жажды, и когда молодая женщина прижалась губами к его губам, остатки воли его улетучились. Не прерывая поцелуя, он толкнул ее на кровать, лихорадочно разделся и бросился на нее. Он больше не мог себя сдерживать и овладел ею с такой силой, что молодая женщина издала крик боли, быстро перешедший в счастливое мурлыканье...
Они часами занимались любовью, не говоря ни слова, каждый стараясь открыть в другом секреты его плоти и насладиться им. Они никак не могли насытиться друг другом. Силы мужчины были неисчерпаемы, возбуждаемые женщиной, которая знала секреты и применяла их, как только он начинал слабеть... Но в конце концов он уснул.
Перед рассветом Лорна разбудила Гийома.
– Тебе надо спуститься, любовь моя! Твой сторож не должен ни о чем догадаться.
– Ты... ты права...
Пошатываясь от усталости, он на ощупь собрал свою одежду и спустился вниз. Огонь в камине уже погас. В комнате было холодно. Он завернулся в одеяла и снова погрузился в глубокий сон. А Лорна подбросила в свой камин несколько поленьев, сладострастно потянулась, потом вернулась в постель... Она улыбалась. Какая ночь!.. И какой любовник!.. Она всегда была уверена, что это будет незабываемо и для нее, и для него. А теперь она была уверена вдвойне: уже не нужна больше та маленькая бутылочка, в которой содержался настой шпанской мухи и несколько капель которого она налила в его бокал, пока он по ее просьбе подкладывал дрова в камин. Результат был чудодейственный, но Лорна восприняла бы как оскорбление ее чар, если бы ей пришлось еще раз прибегнуть к этому средству. Мужчина, которого она так страстно желала, уже больше не ускользнет от нее...
В такой пьянящей уверенности она тоже уснула.
Когда в середине утра она спустилась вниз, свежая и сияющая, она нашла Гийома в недобром здравии. Он стоял, расставив ноги, возле окна, скрестив за спиной руки, и не оглянулся на легкий стук ее высоких каблучков. Все в его манере поведения говорило о том, что он в дурном настроении.
– Ну? – весело произнесла она, смутно надеясь, что он подойдет к ней с протянутыми руками. – Это так вы здороваетесь со мной?
– Добрый день, – прошептал он и, повернувшись к ней, испугал ее своим видом: заострившиеся черты лица, налитые кровью глаза, тяжелый взгляд, полный раскаяния. Это был взгляд больного и злобного волка. Он указал на стол, на котором лежал хлеб, стояло масло и мед и две чашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112