Уже большой успех, завтра я несу деньги.
Администратор тюрьмы пожал плечами.
– Я так и думал, что Жильбера не трудно подкупить. Ему очень нравится королева, я знаю, что он много раз носил ей цветы. Он провел к ней священника, вопреки запрету. А вот что касается Дюфрена, то это настоящий бравый солдат, и с ним ничего не пройдет.
– Мы это увидим завтра. Если королева знает, что записка попала в руки мадам Ришар, она умирает от беспокойства. Совершенно необходимо ее успокоить.
– Поэтому я иду с тобой, – заявил Мишони. – Будет лучше, если тебя опять приведет «твой шеф». Все они будут знать, что это вполне законно.
Софи молча ходила по комнате, ставя на стол бутылки. Она обожала своего любовника, и ничто в мире не могло поколебать ее желания во всем помогать ему. И она серьезно помогала. Но она видела, что творится в душе любимого. Надо было обезопасить королеву. По она очень хорошо знала Ружевиля и понимала, что потом он пустится в еще более опасную авантюру, чтобы выручить детей королевы и вернуть их матери. Если у него все получится, он уедет, а если он проиграет, его ждет смерть… В любом случае будущее казалось молодой женщине мрачным.
В это время два заговорщика принялись обсуждать свой план.
– Если ты хочешь принять участие, – сказал Ружевиль, – нам нужно действовать быстро. 2 сентября или позднее мы увезем королеву. Я займусь транспортом. Мы пригоним его в Консьержери и там объявим, что перевозим королеву в Тампль по приказу Комитета общественного спасения. Нам нужна бумага, против которой ничего не смогут сделать Ришары…
– А потом, – спросил Мишони, – куда мы повезем королеву?
– В замок Ливри. К мадам де Жаржай, которая ждет ее. Там нас будет ждать другая карета и паспорта, чтобы ехать в Англию.
Последовало долгое молчание. Трое друзей молча смотрели друг на друга, пытаясь заглянуть в будущее. Потом Софи, мужественно улыбнувшись, наполнила бокалы:
– За ваш успех, господа… и за королеву!
– За королеву! – повторили двое других с чувством.
30 августа, в пятницу, Мишони и Ружевиль нанесли свой запланированный визит, но на этот раз под одеждой шевалье нес пакет: четыреста золотых луидоров и десять тысяч ливров ассигнациями.
Они нашли королеву в компании Арель, ухаживавшей за ней. В самом деле, королева была в очень плохом психическом состоянии. Нервы ее были совершенно расшатаны, тело бил озноб. Она лежала на кровати, укутав ноги, когда двое мужчин вошли в ее камеру. Краска залила ее щеки при виде Ружевиля, а руки стали дрожать. Она поспешно их сжала и спрятала под покрывало.
Арель, казалось, совершенно не собиралась покидать комнаты, и тогда Мишони, чтобы дать возможность Ружевилю передать деньги королеве, совершенно непринужденно обратился к ней и спросил о состоянии здоровья заключенных. Так, разговаривая, они отошли к окну, и Мишони незаметно занял позицию между кроватью и своей собеседницей.
В это время Ружевиль с бьющимся сердцем приблизился к Марии-Антуанетте и склонился над ней.
– Это будет в понедельник вечером, 2 сентября, – прошептал он, – после того как громко осведомился о ее здоровье. – Вам достанет крепости?
Многозначительная улыбка заиграла на серьезном лице.
– Я смогу, и надеюсь, без содрогания…
– Ваши стражи?
– Двое согласны, и Розали Ламольер тоже.
– Эта дама? – спросил Ружевиль, сделав незаметный знак в сторону мадам Арель.
– Нет… Я не знаю, почему я даже не стала пытаться. Она очень меня утомляет, все время пытается выспрашивать.
– Итак, будет лучше, если вы ей ничего не скажете. Мы обойдемся без нее.
Мощный торс Мишони был прекрасным экраном для глаз надзирательницы. Повысив голос, Ружевиль передал королеве деньги, заглушив тем самым звук монет. Потом он повернулся и подошел к стоявшим у окна.
– Она очень плоха, ты не находишь? – обратился он к Арель.
Та пожала плечами, гадко усмехнувшись.
– О, она вполне протянет до эшафота, не беспокойся, гражданин!
– Будем надеяться, будем надеяться, – расхохотался Мишони, пытаясь сгладить реакцию друга.
– Посмотрим! – отозвалась женщина.
Субботу и воскресенье Ружевиль провел в лихорадочном возбуждении. Запершись у Софи, он ходил взад-вперед по саду, не в состоянии заняться чем-нибудь, даже присесть на минуту. Время шло, а нервы его не успокаивались. Час приближался, и его все больше охватывали самые дурные предчувствия. А если королева сочтет бегство грехом? Вдруг кто-нибудь из охраны изменит свое решение? Не обнаружит ли что-нибудь надзирательница? Не сорвется ли план в последний момент? Сможет ли Мишони провести экипаж? Если, если, если… Каждая фраза сверлила мозг молодого человека.
– Если ты не успокоишься, Александр, – спокойно сказала наблюдавшая за ним Софи, – ты придешь к понедельнику в такое нервное состояние, что сам будешь ни на что не годен. Ты должен попробовать поспать.
Она снова помогла ему! Это было самым мудрым решением. Он бросился к Софи и страстно ее расцеловал.
– Ты, как всегда, права… Я ненадолго прилягу. Сон, я думаю, не придет, но немного спокойствия – это в духе настоящего кавалера.
Понедельник был решающим днем для королевы. Она вдруг совершенно успокоилась, мучительные тревоги и отчаяние как-то сразу отступили. Часы, которые, как она считала, будут последними в ее заключении, длились, казалось, целый век. Но, слыша, как ходит в коридоре Жильбер, видя постоянно улыбку Розали, она ободрялась. И она набралась достаточно мужества, чтобы встретить достойно в конце дня телегу смерти… Для королевы то был мучительный момент.
Жара стояла невыносимая, и, несмотря на открытые окна, в отделении женщин воздух был очень тяжелый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100