Но он взял ее за руку и повел в дом.
Дверь распахнулась, и на пороге появился дородный слуга.
— Добрый вечер, милорд, — приветствовал он своего хозяина.
— Надеюсь, остальные уже спят?
— Да, милорд.
— Хорошо, присоединяйтесь к ним, Холфорд, и отошлите моего камердинера. Сегодня я сам справлюсь со своей одеждой. — По его тону чувствовалось, что он едва сдерживает улыбку.
Холфорд не смотрел на Серину, но она понимала, что слуга все видел. Она почувствовала, как пылают ее щеки.
— Вы будете ужинать, милорд?
— Нет, спасибо.
— Очень хорошо, милорд, — произнес Холфорд вежливым и невозмутимым тоном.
Когда дворецкий ушел, Люсьен повел леди Уоррингтон через просторный холл, выложенный разноцветной мраморной плиткой, к покрытой красным ковром изогнутой лестнице. Люсьен поднялся на одну ступеньку. Серина в замешательстве осталась внизу. Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее. В его глазах ясно читалось обещание такого блаженства, что никакие слова были не нужны.
Она собралась с силами и последовала за ним. Люсьен поднимался, тяжело опираясь на трость. Почему? Возможно, он ранен?
— У вас болит колено? — обеспокоенно поинтересовалась Серина.
— Только в такую погоду, как сегодня, — ответил он, не оборачиваясь.
— Могу я вам помочь?
Он медленно обернулся и посмотрел на нее тяжелым взглядом.
— Вам не нравится моя походка?
Серина смущенно потупилась, понимая, что затронула не самый приятный для него предмет.
— Нет, я просто беспокоилась о вас.
— Благодарю. Это подарок, который я привез с войны.
— Вы воевали?
— Три года в Португалии, — ответил он после непродолжительной паузы.
Она смотрела на него, не отрывая глаз. Он не стал уклоняться от выполнения своего долга, не хотел, чтобы кто-то рисковал вместо него. Это был поступок смелого и ответственного человека, хотя ему пришлось заплатить за него высокую цену. Серина поневоле взглянула на Люсьена с уважением.
Он продолжал медленно подниматься наверх. Они прошли по длинному коридору, освещенному лампами в стиле французского барокко, и вошли в библиотеку. Небольшое помещение освещалось огнем камина. Стены были заставлены книжными шкафами из темного дерева, а перед камином располагались кушетка и мраморный столик, уставленный хрустальными графинами. Люсьен молча усадил Серину на кушетку, а сам направился к столику и наполнил два бокала.
Он сел рядом с ней и сказал:
— Вам нужно выпить вина.
Она нерешительно взяла бокал из его рук. Он же осушил свой одним глотком и внимательно посмотрел на Серину. Та поднесла вино ко рту и осторожно пригубила. Все, что угодно, лишь бы избежать взгляда его зеленых глаз.
Оказалось, что он предложил ей легкое сухое вино, которое тетя Констанция считала в некоторых случаях вполне допустимым. Похоже, сейчас как раз тот самый случай, подумала Серина.
Люсьен поднялся и налил себе еще вина. Леди Уоррингтон отпила из бокала, оглядывая библиотеку. Она заметила большой глобус в углу и роскошный персидский ковер на полу. Все говорило о богатстве и могуществе и напоминало обстановку в доме ее мужа. А вдруг Люсьен знаком с Сайресом? Если это так, то расскажет ли он ему о случившемся? Или, что еще хуже, всему обществу о том, кто является настоящим отцом будущего наследника герцога Уоррингтона?
Эта мысль внезапно отрезвила Серину. Она решительно поставила бокал на стол и поднялась с кушетки.
— Уже слишком поздно. Могу ли я рассчитывать, что вы проводите меня до дома?
Он удивленно поднял брови.
— Если вам так угодно.
Люсьен направился к ней, при каждом шаге опираясь на свою трость.
— Не могу выразить словами, как я огорчен. То, как вы отвечали на мои поцелуи, дало мне основание надеяться… — Его слова перешли в тяжелый вздох. — Мне показалось, что вы тоже хотите меня. Я ошибся?
Да, кажется, он предпочитает выражаться прямо и не скрывает своих намерений. Серина достала носовой платок и прижала его ко рту.
— Х-хотела вас? Что вы имеете в виду?
Она могла поклясться, что он едва сдерживал улыбку.
— Заниматься со мной любовью. А что еще тут можно иметь в виду? — Он наклонился и протянул ей руку. — Дорогая, я хочу, чтобы ты прямо сейчас посмотрела на меня своими голубыми глазами.
— О! — выдохнула она, не зная, что сказать. Ее рука судорожно сжимала скомканный платок.
Люсьен сделал еще один большой глоток вина.
— Твои глаза говорят: «Дотронься до меня немедленно», и когда я это делаю, ты начинаешь возбуждаться.
— Я этого не хотела… Это просто… случилось, и все, — пробормотала она, заливаясь ярким румянцем.
Люсьен покачал головой:
— Это случилось потому, что мы нужны друг другу. Мне кажется, ты так же одинока, как и я. Вместе мы сможем забыть обо всем, — добавил он, обнимая Серину за плечи.
Он хотел жить полной жизнью, и она пришла сюда с ним, чтобы делать то же самое. Она хотела его, хотя и понимала, что не имеет на это права. Если она останется, то совершит плотский грех, то есть поступит так же, как ее мать.
— Мне нельзя остаться. Моя репутация будет погублена, если кто-то…
— Узнает об этом? — закончил он начатую ею фразу. — Никто не узнает о том, что ты утешила убитого горем мужчину.
Он прижал ее к себе, и Серина с наслаждением вдохнула запах его тела. Она почувствовала, что остатки воли покидают ее. Ей снова хотелось, чтобы их языки сплелись в восхитительном танце, чтобы его пальцы ласкали ее кожу. Ей хотелось быть с Люсьеном, и она сдалась.
— Останься, — прошептал он, обнимая ее за талию, — прошу тебя.
Его ладонь уже нащупала ее грудь под тонкой тканью платья, и в ответ на это прикосновение сосок набух в ожидании новых ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75