Для того, чтобы разгадать эту тайну, девушке потребовалось целое утро, но потом до нее дошло, наконец, что нужно просто нанести мыло на те места, которые требовалось отстирать, добавить воды и потереть. Кэрис несказанно обрадовалась, что в конюшне никого, кроме нее, больше не было. Значит, она может преспокойно постирать рубашку и вымыться сама, сэкономив тем самым драгоценное мыло. И когда Кэрис справилась со всеми делами, мешочек остался еще более чем наполовину наполненным. Все дело в том, что, намылив рубашку, девушка натерла ею и свое тело, а в воде, в которой полоскала рубашку, попыталась хоть немного оживить поблекшие краски своего платья для выступлений.
Но, к сожалению, ей пришлось признать, что это невозможно. Платье было не новое. Время, а потом еще и зола, в которой стирала его хозяйка пивной, сделали свое дело. Но кое-где платье сохранило свой прежний цвет, и в целом это было все то же короткое платье с несколько неровным подолом и длинными разрезами на юбке, из-за которых, наверное, хозяйка пивной решила, что носить это платье уже нельзя, хотя разрезы были сделаны специально, чтобы Кэрис могла свободно передвигаться по канату, позволяя зрителям любоваться ее то и дело мелькавшими соблазнительными ножками. Но на спине платье сильно порвалось. Подумав немного, Кэрис осторожно обрезала ножом рваные края, от этого дырки стали еще больше, но зато с ровными краями. Теперь от спинки почти ничего не осталось, но все-таки этого оказалось вполне достаточно, чтобы платье хоть как-то держалось на ней. Кэрис решила, что не будет ничего страшного, если сквозь дырки на спине будет видна сорочка. На худой конец она может совсем отрезать лиф платья от юбки и носить юбку отдельно.
Во дворе было так тихо и безлюдно, что Кэрис решила воспользоваться этой возможностью и вывесить рубашку и платье на столбик у колодца, чтобы высушить их на солнце. Она приготовилась сказать, если ее вдруг спросят о платье, что постирать его ей велел Дери. А низшие по рангу слуги не задают вопросов старшим. Выбежав несколько раз во двор, чтобы проверить, не высохли ли вещи, Кэрис, в конце концов, сказала себе, что они никогда не высохнут, если она будет сидеть и ждать этого.
Поэтому девушка принялась рассматривать двор более внимательно. Он оказался таким же пустым, как и конюшня, и девушка решила проверить, достаточно ли зажила ее лодыжка для танцев и упражнений. К тому же ей не хотелось, чтобы Телору и Дери стало известно о ее выздоровлении. В первый же вечер их пребывания в замке Дери дал ясно понять, что ей стоит попытаться здесь подыскать себе труппу. Поэтому девушка и цеплялась за малейшие предлоги, ни Телор, ни Дери не должны догадаться, что она уже в форме, она очень боялась, что не выдержит расставания. Кэрис прикусила губу. Это так глупо. Глупо! Если она останется с Телором, то, определенно, совершит ошибку. Он решит, что девушка просто хочет завлечь его. Что же тогда ей делать? Не найдя ответа на этот вопрос и не собираясь осматривать двор более тщательно, Кэрис взобралась на верхнюю жердочку забора, протянувшегося из одного угла двора к крепостной стене и огибающего большой сарай. Для начала она пробежалась по жердочке, чтобы проверить, не прогибается ли она и не качается ли забор. С лодыжкой все было в порядке, но, приступив к исполнению своего обычного номера, девушка недовольно сморщилась. На этой жердочке выполнить его не составляло никакого труда - забор не качался и не прогибался под ее тяжестью, к тому же он гораздо шире каната.
И все же Кэрис тщательно проделала все, что делала на канате: сначала она медленно, как бы нерешительно, прошлась, потом в конце жердочки нарочно слегка зашаталась и прильнула к воображаемой стене, дереву или столбику, изобразила на своем лице испуг от опять-таки воображаемых угроз своего партнера, якобы стоящего внизу, потом быстрыми скользящими шажками девушка направилась обратно на середину «каната», и тут начинался танец - сначала медленный, с раскинутыми в стороны руками, словно Кэрис с трудом пыталась удержать равновесие, затем темп ее танца постепенно ускорялся, она делала два шага в одну сторону, два в другую, скользила, замирала на месте, потом быстро поворачивалась, балансируя на одной ноге и глядя в другую сторону, после этого Кэрис наклонялась, бралась руками за канат, глядя уже вперед. Это было легко сделать на заборе, но как трудно на канате, который обычно к этому моменту уже ослабевал и прогибался еще сильнее. Держась руками за канат, Кэрис медленно-медленно, стараясь, чтобы канат не качался, отрывала ноги от каната, делала стойку на руках, затем опускала ноги, изгибаясь колесом, и осторожно ставила их на канат. Тут наступал самый рискованный момент в номере - руки Кэрис выпускали канат, и она должна была выпрямиться.
Выпрямившись, Кэрис легко бежала к одному концу каната, словно желая скрыться, но опять воображаемые угрозы снизу заставляли ее вернуться на середину. Она вновь танцевала, подскакивая на месте и кружась, садилась на канат, сильно раскачиваясь и, в конце концов, словно выполняя приказание снизу, снова наклонялась и бралась руками за канат, повторяя кувырок несколько раз подряд. Но сейчас, находясь на заборе, Кэрис просто стояла на руках. На канате же она делала вид, что падает, и улыбалась, слыша пронзительные крики и вздохи перепуганных зрителей, решивших, что она сейчас разобьется. Но Кэрис лишь кувыркалась на канате снова и снова, пока, наконец, ноги ее нащупывали канат, и она выпрямлялась в полный рост.
На заборе девушка вместо этих кувырканий сделала несколько подскоков на руках, это было тоже сделать совсем не просто, так как ладони ее еще не совсем зажили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160