Когда бы дом вам ни понадобился, все будет готово.
Казалось, Тулон слегка смутился, видя, что Роджер отнюдь не любопытен. Тем не менее, он увидел в этом резон и быстро откланялся. Роджер уставился на дверь, а Леония убирала вино и мыла стаканы, тихо напевая себе под нос. Не сознавая политических последствий освобождения королевы, она не чувствовала комплекса вины Роджера. И не поняла, что Тулон хотел сообщить информацию человеку, которого едва знал.
Леония понимала, что они в опасности. Если заговор раскроют и их обвинят вместе со всеми, они погибли. Однако она слишком была поглощена положительной стороной дела. Леония вспоминала об ужасах своего заточения, ей очень хотелось помочь таким же заключенным. А что до опасности, она улыбнулась, закрывая буфет, Роджер не позволит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
ГЛАВА 16
Прошла неделя. Они чувствовали, что за ними наблюдают, хотя это делалось достаточно осторожно, и соседи ничего не заподозрили. Леония понимала, что Тулон принимает меры предосторожности, и перестала об этом думать. Но Роджера это довело почти до безумия, так как он боялся, что даже невинные поставки или покупки вызовут подозрение. В конце концов, после злосчастного воскресенья, когда у Роджера была уйма времени для раздумий, в понедельник в магазин пришел человек с прелестным карманным пистолетом от Негрони, у которого был сломан затвор. Роджер поморщился, осмотрев повреждение, и покачал головой.
— Я комиссар Лепитр, президент комитета по паспортам, — сказал человек.
Голова Роджера была занята поломкой и он сразу не сообразил, что Тулон упоминал Лепитра в связи с заговором.
— Даже если вы Архангел Михаил, я не смогу починить ваше оружие. Нужен новый затвор, у меня его нет, и я не знаю, где его достать.
Страх отразился на лице Лепитра:
— Разве комиссар Тулон не чинил пистолет здесь несколько дней назад?
Роджер задумался, как могла произойти такая поломка. Оружие было предлогом. Еще одна прекрасная вещь бессмысленно испорчена и, вероятно, зря.
— Да, — сказал он, — это так.
— Ваше имя Сантэ? — спросил Лепитр, нервничая, стараясь не выдать себя признанием, что Тулон говорил с Роджером о заговоре.
— Да, — бесстрастно ответил Роджер. Затем, чувствуя, что о нем могут подумать, будто он не хочет сотрудничать или проглотил язык, он неуверенно добавил, — к вашим услугам, комиссар.
К счастью, он выбрал верный тон. Лепитр был гораздо осторожнее Тулона. Он наклонился, как бы изучая оружие, и тихо сказал:
— Паспорта принесут сюда в такое же время. Вы и ваша жена уедете утром, сразу после того, как уедет первая партия. — Затем гораздо громче. — Я уверен, вы найдете способ починить его. Подержите у себя оружие пару дней. Вдруг кто-нибудь предложит детали.
После того как ушел Лепитр, фраза, которую он сказал, стала преследовать Роджера. Он не мог понять, почему она так встревожила его. Конечно, если речь идет о паспортах для него, Леонии, королевы и нескольких человек, можно успокоиться. Но Роджер не мог убедить себя. Он испугался, что они собираются спасти не только Марию Антуанетту, но и ее детей и сестру Луи. Он знал, что это не получится, и чувство безысходности росло. Это было значительно тяжелее, чем смотреть в лицо опасности.
Скрыть новые обстоятельства от Леонии было невозможно, так как через несколько дней снова появился Тулон. Он передал Роджеру коробку и попросил его спрятать то, что в ней находится. В доме не было подвала, а чердак под крышей был занят всякой ерундой. Роджер посмотрел на коробку. — Какого черта он думает, что я могу спрятать что-нибудь такого размера! — свирепо пробормотал он, не сознавая, что Леония услышала стук и уже стоит на лестнице с пистолетом в руке.
— Это не одна вещь, — сказала она, засовывая оружие под рубашку и спускаясь по ступенькам. — Открой, и мы попробуем рассовать то, что в ней находится.
Это было больше, чем просто одежда. Они поняли, кого будут спасать. Там были два мужских костюма для комиссаров, охраняющих узников, и два особых шарфа, идентифицирующих этих людей. Леония сгребла их и бросила на дно сумки, где держала тряпки для уборки. Для гражданина, которого не наградили этим шарфом, иметь хоть один из них означало бы тюрьму и смерть. За костюмами были два платья неяркого цвета и простого фасона, но изысканно сшитые, типичные платья богатых жен буржуа. Два комплекта детской одежды — для мальчика и девочки. Один грязный и рваный, какие обычно носят дети простых рабочих, а другой такого же качества, как одежда женщин.
— Ну, слава богу, ничего страшного, — весело сказала Леония. — Я положу эти платья и костюмы с нашими. Не сомневаюсь, никто не заметит разницы в размерах. Детские вещи я, конечно, не могу повесить в гардероб. Их заметят. Однако они маленькие. Я думаю…
— Леония, — жестко сказал Роджер, — неужели ты не понимаешь, что все это значит? Тулон пытается вывезти их из страны.
— Конечно, — ответила Леония.
— Что значит «конечно»? — перебил Роджер. Леония не обратила внимания на свирепость его тона и пожала плечами:
— Естественно, королева не согласится уехать без своих детей и свояченицы. Я бы тоже не поехала без мамы, отца и брата. Может быть, Мария Антуанетта гордая и глупая, но она не чудовище.
Она даже не обдумала свой ответ. Она думала, как изменилось отношение к ней Роджера за последнюю неделю. Это началось, когда он пообещал Тулону, что кто-то постоянно будет дома, и стал выходить один. Теперь он постоянно молчал или злился и засыпал не сразу, как бывало, когда смертельно уставал, но не начинал нежных ласк и поцелуев, которые обычно предшествовали занятиям любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116