Возможно также, что кастелян и не стремился срочно оповестить сэра Вальтера о том, что Уорк сдан королю Дэвиду. В этом случае, думал Хью, самого преданного оруженосца сэра Вальтера вряд ли отпустят в ближайшее время… а может быть, и никогда?..Хью опустил голову, делая вид, что расстроен дурацким положением, в которое его якобы поставили доводы кастеляна. Затем, продолжая разыгрывать сконфуженность, которая заставляет его стушеваться, сделаться менее заметным, он постепенно отступил к группе, окружавшей кресло кастеляна, пока не оказался в тени. Именно теперь, знал Хью, этот человек погружен в поиски оправдания своих действий и, возможно, почти нашел его. Однако Хью не думал, что кастелян действительно глуп; если он проанализировал происшедшее, то вполне мог заподозрить что-то неладное в быстром согласии Хью и осознать, что тот не сломлен и все еще намеревается предупредить хозяина о потере Уорка.Пока кастелян говорил об условиях, которые он выставит врагам за сдачу крепости, Хью тихонько продолжал отступать назад, а затем в нижний зал, пока не выскользнул за дверь. К его счастью, подъемный мост между бревенчатой башней на вершине холма и расположенной ниже стеной замка был еще опущен. Он не слыхал, чтобы кастелян отдавал приказание держать его поднятым, но ведь можно сделать это тайно. Раз такого приказа не было, то, возможно, не были отданы и другие специальные приказы.Хью спустился по ступенькам, пересек мост без признаков спешки, хотя двигался со всей возможной быстротой, и направился к большому помещению во дворе замка, где квартировал бок о бок с латниками.Здесь он сбросил плащ и устремился к сундуку, в котором хранились его оружие и доспехи, на ходу расстегивая свой пояс. Открыв сундук, он извлек кольчугу тонкой работы. Рука Хью погладила ее с такой же любовью, с какой он думал о том, кто сделал этот подарок. Для человека своего происхождения, думал Хью, он был необычайно облагодетельствован. Взамен отсутствующего кровного отца судьба сделала двух мужчин его отцами по сердечной привязанности. Его кольчуга дорогой выделки, которую Хью вряд ли мог бы когда-нибудь купить сам, была подарком Тарстена, архиепископа Йоркского, на чье попечение он был отдан своей умирающей матерью, когда ему было всего несколько часов от роду. Кому-либо, знавшему Тарстена, этот подарок мог показаться странным — ведь Тарстен был человеком поистине святым и не принадлежал к числу воинствующих епископов, — но для Хью это был знак подлинной добродетели его приемного отца. Тарстен не выкручивал ему руки ради удовлетворения своих пристрастий. Видя, что, несмотря на здравые убеждения, у Хью не было склонности к религиозной жизни, он не принуждал подопечного ребенка идти по стезе служения Богу. Наоборот, он отдал мальчика в семью сэра Вальтера, где Хью добился желанной цели — стал воином.Имя хозяина напомнило Хью, что теперь не время для воспоминаний, даже приятных. Он развернул кольчугу и расстелил ее на сундуке передней частью вниз, так, чтобы можно было, подняв спинку, просунуть внутрь голову и руки. Натянув кольчугу на предплечья, Хью разогнулся, нащупывая проймы рукавов. Как только его руки попали в рукава, кольчуга под собственной тяжестью сама скользнула вниз. Никто не обращал на него внимания. Не было ничего удивительного в человеке, надевавшем доспехи, когда за стенами крепости собиралась вражеская армия.Он снова полез в сундук, вынул шпоры и положил их в мешочек, укрепленный на поясе, затем пристегнул к поясу меч. Этот меч также был весьма роскошным по сравнению с теми, которые обычно носили мужчины его сословия. Сэр Вальтер подарил его Хью, когда тот заявил, что пожелал бы остаться у своего хозяина и служить ему. Пальцы Хью охватили отделанную серебром рукоять и нежно ее погладили, но лицо его с широко расставленными глазами приобрело суровое выражение.Еще одной причиной, по которой он остался оруженосцем, помимо любви к своему хозяину, было желание уменьшить зависть родственников сэра Вальтера — особенно племянников, — которая вызывалась его нескрываемой симпатией к Хью. Преподнесение в подарок меча, который был изготовлен для умершего сына сэра Вальтера, как бы компенсировало отказ Хью от рыцарства и от поместья, выглядевший со стороны непродуманным и лишенным пользы. Однако ситуация только усложнилась. Родились и поползли подлые инсинуации о том, что скромность — только хитрая маскировка стремления Хью пробраться в наследники сэра Вальтера.Каждый раз, когда вспоминалась вся эта история, Хью становилось больно от опасений, что грязные слухи могут дойти до сэра Вальтера — и, даже если тот не поверит клевете, ударят по его сердцу. Был предельно простой выход: покинуть сэра Вальтера. Но взять и уйти, не высказывая причины, после того, как ранее заявил о своем намерении остаться, — это тоже причинит боль его дорогому хозяину. Оставалось, как и прежде, выбросить из головы и проблему, и ее решение. Вместо ноющего беспокойства его ум сразу же захлестнули другие вопросы, касающиеся практических трудностей осуществления побега из Уорка.При всем его вооружении двигаться пешком было не очень-то выгодно, однако Хью знал: даже если кастелян дал бы ему уехать (в чем нельзя было не сомневаться), то проезд верхом через подъемный мост из нижнего двора замка прямиком приведет его в руки Саммервилля. Подвижный рот Хью скривился. Нужно было ухитриться спрятаться в крепости до темноты, перебраться ночью через стену и украсть у какого-нибудь шотландского рыцаря или оседланного коня, или коня и седло по отдельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189