Жар гнева раскалил ее, темные глаза светились красным светом, и у Адама было ощущение, что, если он коснется ее пальцами, то обожжется. Он много раз видел разъяренных женщин, его мать быстро приходила в буйство, но гнев Джиллиан был другим. Это не вспышка из искры, как загорается сухой хворост, который быстро выгорает. Это было похоже на огонь в камине, сильный и яркий, который почти невозможно погасить. Джиллиан не орала и не размахивала руками. Голос ее был тихий, но жаркий, как ненависть в ее глазах.
– Я ничего не знаю о Людовике и еще меньше о Генрихе, – продолжала она, несколько поостыв, – но мой отецвассалом короля Джона.
– Джона? – переспросил Адам. – Где земли вашего отца?
– Возле Шоне. Точно не знаю. Саэр очень старался, чтобы я не знала, что именно принадлежит мне.
Это было очень похоже на правду, но гораздо важнее было то, как Джиллиан говорила о своих землях. Саэр «не выдавал ее замуж, чтобы выдоить их насухо»; Саэр «старался, чтобы она не знала, что принадлежит ей». Значит, если она не беспокоилась об Осберте, а теперь Адам был почти уверен, что это правда, и не связана с Людовиком, что было еще сомнительно, но возможно, тогда ясно, что она расставила свои ловушки для него ради своих земель. Адам был доволен. Он не собирался оспаривать собственнические инстинкты женщины. Они казались ему справедливыми и разумными, поскольку так же вели бы себя его мать и сестра.
Адаму оставалось понять, зачем же Джиллиан все-таки расставила свои ловушки. Он мог завладеть ее собственностью не иначе, как, убив ее и де Серей, но она явно не подозревала его в намерениях причинить ей вред. Он возьмет с Тарринга только то, что причитается, чтобы восполнить ущерб, нанесенный Саэром городу и населению, и возместить расходы на эту экспедицию. Но такой уж срочной нужды в средствах он не испытывает, и всю компенсацию можно было бы организовать так, чтобы не нанести ущерба собственности Джиллиан.
Внезапно его осенило. Джиллиан хотела, чтобы он заставил людей Невилля повиноваться ей. Адам не подумал об этом первым делом потому, что ни его мать, ни Джоанна не нуждались в помощи, чтобы добиться повиновения своих вассалов, но Джиллиан была в ином положении. Поместья не принадлежали ей по праву крови. Она была чужестранкой, женой законного наследника, не имея даже ребенка, чтобы закрепить подданство. В придачу ко всем ее трудностям мелкие землевладельцы в эти времена искали поддержки сильных господ, которые могли бы привести армию, чтобы помочь им в быстро меняющейся обстановке гражданской войны. Джиллиан понимала это. И она намекнула ему на это, когда объяснила, почему люди Невилля приняли покровительство Саэра.
Глаза Адама, обращенные на Джиллиан, в одно мгновение наполнились весельем и восхищением. Несколько улыбок и нежных слов, один-два поцелуя, может, и больше – недорогая цена за то, чтобы воспользоваться его людьми и его могуществом и подчинить себе своих вассалов и кастелянов. В конце концов, она была уже замужем, и терять ей было нечего. Адам поперхнулся, пытаясь сдержать смех. Его мать высоко оценила бы маневр Джиллиан. Он не мог даже упрекнуть Джиллиан в скупости. Бедняжка, после старшего де Серей, нанявшего целую армию для нападения на Кемп, и младшего, укравшего то, что осталось, у нее не было ни гроша, ни даже простенького колечка, которое она могла бы продать, чтобы оплатить услуги наемников.
– Прекратим это фехтование, – весело произнес Адам. – Я готов поверить, что вы не любили и не любите де Серей, ни отца, ни сына. Я скажу вам также, что ничто не заставит меня отправиться во Францию, чтобы попытаться востребовать для вас ваши земли, и что, когда меня призовет король, я действительно уйду, что бы вы там ни говорили. Однако я сдержу данное вам обещание. Более того, я с удовольствием приму меры, чтобы люди Невилля признали вас своей правительницей.
– Признали меня? – задохнулась Джиллиан, вытаращив глаза так, что они едва не выскочили из орбит. – Но…
– Уверяю вас, вам не нужно изображать передо мной в этом деле саму невинность! – воскликнул Адам, опять раздражаясь. – Я считаю совершенно разумным, что, поскольку земли оставлены вам и других наследников нет, вы желаете управлять ими самостоятельно. Все было бы намного проще, если бы вы сказали напрямую, чего хотите от меня, вместо того чтобы водить меня за нос… ну, ладно, оставим это.
Раз Адам считал разумным, что она будет управлять землями, то Джиллиан решила, что она будет управлять ими, даже если это погубит ее. Но оставалось несколько практических вопросов, которых Адам не коснулся.
– Есть одна проблема, – сказала она ровным, насколько могла, голосом. – Люди хотят иметь сильного вождя. Тарринг разворован начисто, как вы знаете. Я не могу нанять хорошего военачальника. Вы же не думаете, что я могу надеть доспехи и повести людей?
Последний вопрос был задан совершенно серьезно, и голос Джиллиан слегка дрогнул, когда она говорила. Было бы совершенным безумием, если бы Адам думал такое, но не меньшим безумием казалось Джиллиан и то, что он ожидал от нее самостоятельного управления поместьями Гилберта. Фактически она так далеко в свое будущее еще и не заглядывала. Она думала только о сегодняшнем дне, надеясь, что Адам останется в Тарринге, не способная даже предположить, что будет с нею, когда ему придется уехать.
– Не нужно этого сарказма, – недовольно ответил Адам. – Я знаю, что моя мать когда-то повела армию в Уэльс, но даже она не додумалась надеть доспехи и ввязаться в бой. Полагаю, что, если я потребую от людей принести клятву вам, мне придется пообещать им мое и моей семьи покровительство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150