– Моджер не такой простак, чтобы прийти с меньшим числом людей, чем это необходимо для взятия Марлоу. Если он располагает только минимумом, то, возможно, мы выдержим до подхода Ричарда. Если же у него больше… – Он снова пожал плечами. – Вот что, я, пожалуй, пойду прилягу, чтобы завершить прерванный сон. Завтрашний день обещает быть весьма беспокойным.
Вильям не успел еще и повернуться, как Раймонд схватил его за руку.
– Сэр…
Едва сдержавшись, чтобы не закричать: «Оставьте меня в покое! Дайте мне время подготовиться к гибели своих надежд и встретить ее так, как подобает мужчине!» – Вильям молча ждал, что тот скажет дальше.
– Даже не знаю, как сказать. – Раймонд почувствовал, как напряглись мышцы руки Вильяма под его рукой, а по юм расслабились.
– Если ты хочешь уйти и избежать плена, мое тебе…
– Нет! – закричал Раймонд.
– Прости меня, – тут же попросил Вильям, – прости меня за это предположение, но у тебя был такой вид…
– О Господи! – прервал его Раймонд. – Не знаю, инк я когда-либо… я не знаю, как сказать вам… но Элис…
– Я не слепой, – мягко сказал Вильям, – не волнуйся. Я и сам виноват. Я прочил тебе Элис…
Голос его дрогнул, а взгляд опять заскользил поверх стены. Бедный Раймонд! Но Элис вне опасности. Худшее, что может с ней случиться, – Моджер попытается заставить ее выйти за него замуж. Но Ричард должен вернуться вовремя и не допустит этого.
– Вы не поняли, – сказал Раймонд, – я хочу вам сказать нечто, что могло бы… не о том, что я люблю Элис, а я люблю ее всей душой. Мне не стыдно в этом признаться. Но…
– Нельзя ли подождать до завтра? – спросил Вильям.
– Нет, – ответил Раймонд. – Потому что… потому что, если я… Нет. Вы должны выслушать меня сейчас, поскольку должны сказать, как мне быть.
– О чем это? – Вильям почувствовал, что весь дрожит от усталости и холода. Он не ощущал его, обходя стены, не то что теперь, стоя без движения. – Пойдем. По крайней мере посидим у огня в моей комнате.
Раймонд был рад короткой передышке и теперь растягивал ее, закрывая ставни на окнах, зажигая свечи, поддерживая огонь в камине. Пока он собирался с мыслями, в дверях показалась Элизабет. Посмотрев на нее, Раймонд вдруг понял, откуда Элис черпает свои силы. Глаза Элизабет широко раскрылись от испуга, но лицо оставалось спокойным, а голос ровным.
– Мне разбудить Элис и других женщин?
– Нет, любовь моя. Возвращайся в кровать. Сегодня нам ничто не угрожает.
Взгляды их встретились, и Раймонд отвел глаза: столько интимного было в этом взгляде. Как они любят друг друга, как близки их души! Хотя Элизабет и знала, что именно ее присутствие здесь поставило их перед угрозой нападения, выражение ее лица совсем не говорило о том, что она собирается оправдываться. На лице Вильяма было написано, что он ни в чем и не винит ее, не собирается сказать: «Я делаю это, бросаю все ради тебя». Они были только счастливы быть вдвоем столько, сколько угодно их судьбе.
Перед тем как отвести глаза, Раймонд уловил на лице Вильяма тень беспокойства. Элизабет вернулась в спальню. Раймонд понял вдруг, какими драгоценными казались им эти последние часы покоя, но сообщение, которое он намеревался сделать, могло подарить им целую жизнь, а не эти несколько часов.
– Как непросто это для меня! – сказал он хрипло. – Могу сказать вам откровенно, что я – старший сын и наследник Альфонса, графа д'Экса, внебрачного сына Раймонда Беранже, графа Прованского, и, значит, я – племянник, хотя и не по прямой линии, королевы Элеоноры.
Долгое время Вильям не двигался и не произнес ни слова. Первое, что он подумал, – уж не повредился ли рассудок Раймонда перед надвигающейся опасностью, но на смуглом лице и в блестящих глазах, в которые он смотрел, не было страха. Только решимость в крепко сжатых губах и застывших скулах, печально нахмуренные брови. «Нет, – подумал Вильям, – он говорит правду.»
– Тебе следовало сказать мне об этом раньше, – наконец заговорил он, – нечестно было позволять Элис полюбить тебя, когда ты должен был понимать…
– Это не имеет никакого отношения к Элис. Я женюсь на ней, даже если от этого будет зависеть моя жизнь, – решительно сказал Раймонд. – Когда мы будем в безопасности, я попрошу ее руки должным образом и вы сможете сказать все, что думаете обо мне. Заранее согласен с любыми условиями, которые вы предложите мне как условия нашего брака, но…
– Но для этого ты должен жить. Понимаю. Я понимаю также, что племяннику королевы, не важно, по какой линии, нет смысла погибать в какой-то маленькой крепости.
Лицо Раймонда побагровело, когда он уловил саркастические нотки в голосе сэра Вильяма, но тот вдруг умолк и покачал головой.
– Какая ерунда! – воскликнул Вильям. – Я говорю, как истеричная женщина! Ты рисковал своей жизнью ради меня в Уэльсе более чем убедительно. Подумай о королевском благоволении, которое получил бы Моджер, верни он тебя невредимым твоей тетке. Выходит, ты не прячешься за спинами других. – Он бросил на Раймонда еще один, теперь уже несколько сердитый взгляд. – Раймонд, если ты поднял меня и мою Элизабет с постели только для того, чтобы очистить свою совесть, я прикончу тебя здесь и сейчас же… несмотря на мое любопытство.
– Нет, сэр, – серьезно ответил Раймонд, не смея улыбнуться в ответ. – Когда я сказал, что вы должны объяснить мне, что делать, имелось в виду следующее. Возможно, мне известен путь к нашему спасению, хотя я и не уверен, как использовать его с наибольшей пользой. Я готов остаться и драться на стенах и не боюсь этого. Но если я пойду к королю, сможет ли он остановить сэра Моджера?
– Не знаю, – сказал Вильям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130