Если отец согласится на брак, то отдаст им Бикс. Ее в большей мере беспокоило, что такая могущественная семья найдет способ навредить им всем.
– Вероятней всего ваша мать предпочтет просить короля предотвратить наш брак, нежели помочь вам.
– Если она так сделает, – сказал Раймонд, сверкнув лазами, – то очень скоро пожалеет об этом. Я не кукла, которой она может играть по своему усмотрению. В любом случае, Элис, это будет моей заботой в будущем. Теперь нужно как можно быстрее решить, как представить все оба мне вашему отцу, чтобы он не попытался меня убить еще до того, как я попрошу вашей руки.
– Я не знаю. Может быть, леди Элизабет…
– Леди Элизабет? Я считал, она не тот человек, который взялся бы помогать нам. – Раймонд подумал вдруг, что, возможно, Элис и не знает о планируемом браке с Обри.
– Она и мой отец… Они очень старые друзья, – сказала Элис и покраснела, когда поняла, что чуть не проговорилась. – и… Элизабет для меня почти как мать.
– Я думаю, она стремится стать вашей матерью, – глyxo уточнил Раймонд. – Ведь ее сын…
– О нет. Она не хочет женить на мне Обри, – прервала его Элис. – Она считает, мы не подходим друг другу. Конечно, я люблю Обри…
– Вот как?
Элис вздрогнула от его вопроса, заданного негромко, но твердо и резко. Она никогда не слышала, чтобы Раймонд говорил таким тоном.
– Как… – начала было говорить она, намереваясь сказать: «Как вы посмели говорить со мной в таком тоне», по тотчас поняла, Раймонд просто ревнует.
– Как глупо! – улыбнулась она. – Я же не сердилась, когда вы говорили, что любите своих сестер. Поверьте, я точно так же отношусь к Обри.
– Но он же не ваш брат! – возмутился Раймонд.
– Это не имеет никакого значения! – рассмеялась Элис. – И можете продолжать злиться на меня в том же духе, но я не могу ничего изменить: я люблю Обри, и Джона тоже, и буду любить всегда. Однако…
Когда Элис засмеялась, Раймонд стиснул зубы. Теперь он действительно начинал злиться. Ему не понравилось, когда «его» женщина отстаивала собственное мнение и не принимала во внимание его, ведь в этом случае Раймонду оставалось только смириться. Он уже слышал от Элис подобное раньше, но тогда она была дочерью его «господина». Теперь же она была, по его мнению, ему женой.
– Элис! – взревел он и тут же зажал рот ладонью, но было уже слишком поздно.
– Что это? – раздался из спальни голос Вильяма.
Тут же послышался голос Элизабет.
– Лежи спокойно. Ничего.
Элис вскочила со стула и вошла в спальню.
– Прости меня, папа. Я забыла. Это была шутка, и Раймонд…
– Элис, – вздохнул Вильям, проводя рукой по лицу, желая разогнать сон, – пока я так болен, я хотел бы, чтобы ты дразнила Раймонда где-нибудь в другом месте.
– Это была моя ошибка, сэр, – сказал Раймонд, входя в комнату.
– Сомневаюсь, – заметил Вильям и криво усмехнулся. Он приподнялся на локтях, и Элизабет наклонилась поправить подушку. Ее платок коснулся его щек, а запах заполнил ноздри. Эмоциональный шок, вызванный открытием того, что они не предали друг друга, на время погасил в Вильяме чувственное влечение, но сон освежил его. Сейчас у него едва хватило сил удержаться от соблазна и притянуть Элизабет к себе, целовать, ласкать, невзирая на присутствие дочери и Раймонда. Он должен избавиться от них. Вильям поднял глаза на Элис и нежно улыбнулся.
– Не хочу слышать никаких ваших отговорок, госпожа озорница. Уходи и забери с собой Раймонда. А тебе должно быть стыдно за то, что ты оскорбляешь моих слуг, охраняя меня, как будто они желают мне зла.
– Но, сэр… – запротестовал было юноша.
– Если ты так беспокоишься, можешь приказать Диккону запереть ворота от чужих на день или два или поставить стражу у дверей зала и не позволять никому входить, кроме слуг и женщин. Но я хочу, чтобы в передней комнате не было никого. Это приказ.
– Очень хорошо, папа, – тут же согласилась Элис, видя, как побагровело лицо отца, и не желая его излишне волновать. В конце концов, какая разница? Раймонд или Диккон могут сидеть в зале у двери. Риска никакого, и отец ничего об этом не узнает. – Теперь я буду сидеть с тобой…
– Нет, Я спал всю ночь и не тревожил Элизабет. У меня немного болит голова. Пусть Элизабет останется. Ты, наверное, забыла уже о хозяйстве. Почему бы тебе не прогуляться с Раймондом, если он может уже сидеть на лошади, и не посмотреть, как поспевает урожай и что нужно убирать в первую очередь?
Элис хотела было возразить. Вряд ли она обеспокоит его более, чем Элизабет, но слова застряли у нее в горле. Лицо Вильяма покраснело, хотя было ясно, что он больше не сердится. Еще раз внимательно взглянув на него, она увидела, как его глаза смотрят как-то странно, а выражение лица необыкновенно жесткое. Она нервно сглотнула и взглянула на Элизабет, но не нашла на ее лице признака успокоения. Оно было белым.
Столбняк? Обычно эта ужасная болезнь, при которой человек не может разжать челюсти, а его тело превращается в натянутый лук, начинается через неделю после ранения или позже. Иногда даже после того, как раны заживут, человеку вдруг становится трудно жевать и говорить. Потом появляется жар, шея деревенеет. Через некоторое время он может умереть, скрипя в агонии сжатыми челюстями.
Элис не осмелилась спросить, чтобы ее страх не передался отцу. Она не хотела знать! Ужаснувшись, девушка вышла из комнаты, бессознательно схватив Раймонда за руку, и потащила за собой. Она молча проводила Раймонда через зал в его комнату. Там Элис повернулась к нему, прижалась лицом к его груди и заплакала.
– Что с вами, любовь моя? Что случилось? – взволнованно проговорил юноша, горя желанием обнять ее и боясь этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130