Элизабет, опираясь на стул, повернулась лицом к двери.
– Сними засов, – приказала она, – и, как только дверь откроется, спрячься за ней. Сначала он увидит меня и бросится, чтобы заткнуть мне рот.
Если бы тон Элизабет не обещал надежду и спокойствие, Эмма упала бы в обморок. Она была близка к этому, она так испугалась, что еле передвигала ноги. Пошатываясь, Эмма шла к двери, не видя Элис, которая с тяжелым бронзовым подсвечником в руке прижалась к другой стене. Моджер снова заорал, и Эмма, всхлипнув от страха, попыталась поднять засов ослабевшими вдруг руками.
Как и предполагала Элизабет, Моджер увидел ее первый.
– Где она?! – заревел он; его глаза заскользили по комнате.
– Кто? – спокойно спросила Элизабет, словно в ситуации не было ничего необычного.
Моджер сделал два шага вперед и посмотрел на кровать, где скорее всего могла прятаться Элис. Но тут же остановился, потому что не хотел далеко отходить от двери, куда могла выскользнуть Элизабет, пока он будет ловить Элис, или сама Элис. Эта пауза была как раз тем, что ей было нужно. Элис рванулась вперед и с размаху, изо всех сил опустила подсвечник на голову Моджера. Она была сильной девушкой, но небольшого роста, значительно ниже Моджера. Поэтому обрушившийся на него удар оказался слабее, чем ожидала Элис. Он пошатнулся, заревев от боли и удивления, ошеломленный, но не потерявший сознания. Потрясенная и растерявшаяся Эмма закрыла дверь и застыла в ужасе. Подняв подсвечник, Элис поспешила к Моджеру, чтобы ударить его еще раз. Но он повернулся с поразительной быстротой и схватил ее за руку. Элизабет вскрикнула, сделала шаг вперед, но не смогла удержаться на своих слабых ногах и упала.
Элис пустила в ход левую руку, намереваясь выцарапать Моджеру глаза. Но и эта попытка не удалась: он перехватил и эту руку.
– Ты пожалеешь об этом! – прорычал Моджер. – Когда я расправлюсь с этой идиоткой, которая не повиновалась мне, я…
Его голос перешел в пронзительный вопль, когда Элис ударила его в пах коленом. К сожалению, ее длинная, цеплявшаяся за ноги юбка смягчила удар. Вопль Моджера объяснялся скорее его негодованием, нежели болью. Но он не отпустил Элис. Однако она заставила его так страдать, что он согнулся и замер, тяжело дыша.
«Нападение» на половой орган Моджера так потрясло Эмму, что она забыла о страхе. Эмма привыкла подчиняться мужчинам. Ей никогда и в голову не приходило, что можно сопротивляться. После первого нападения Элис на Моджера, когда Эмме показалось, что другие женщины уже ничего не могут сделать, ее оцепенение прошло. Не успел замереть вопль Моджера, который все еще стоял, согнувшись и жадно глотая воздух, как Эмма кинулась вперед и опустила на его спину тяжелый дверной засов, который с испуга не выпустила из рук.
Эта атака была настолько неожиданной, что Моджер, первым делом подумав о своем спасении, выпустил Элис. Так как Элис могла видеть Эмму и ее действия, она в доли секунды догадалась, как ей поступить дальше. Она зашла Моджеру за спину и снова ударила его подсвечником. На этот раз его голова находилась ниже ее руки, и удар был настолько сильным, что он потерял сознание.
Моджер растянулся на полу. Три женщины смотрели на него широко раскрытыми глазами, не веря в свой успех.
Элизабет, которая поднялась и встала на колени, первой пришла в себя.
– Свяжи его, Элис. Используй все, что ты сняла с меня и что еще найдешь. Связывай быстрее, пока он не пришел в себя.
Элис долго не могла двинуться с места, стоя с подсвечником в руке. Ее рассудок твердил ей: она не должна останавливаться, должна продолжать бить Моджера, пока его голова не превратится в кровавое месиво, а мозги не разлетятся в разные стороны, чтобы он больше не мог творить зло. Элис подняла повыше свое оружие, но опустить его не смогла. Это было бы убийством. Наносить удары по беспомощному телу было бы убийством. Она не могла заставить себя сделать это, хотя и знала, что так она накличет на них всех беду.
Элис выронила подсвечник, негромко выругав себя за свою слабость, и начала связывать Моджеру руки и ноги. Тем временем Эмма выпустила из рук засов и подбежала к Элизабет. Поднявшись опять на ноги, Элизабет похвалила и успокоила Эмму. Элис тоже присоединилась к этим словам благодарности, пообещав Эмме, и совершенно искренне, любую награду, какую та пожелает. Она сознавала, что именно удар, нанесенный этой девушкой, спас жизнь ее отцу и ее будущему мужу, а также Элизабет и, возможно, ей самой. Искренность похвал в ее адрес рассеяла все сомнения Эммы. Она окончательно пришла в себя и охотно помогла Элис перетащить Моджера к кровати Элизабет и уложить на нее.
Ни Элис, ни Элизабет не разделяли радость Эммы. Они не знали, предупредил или нет Моджер стражников, чтобы тс не выпускали его жену и Элис. Они боялись Эгберта. Увидев их, Эгберт, который был в особом доверии у хозяина, мог приказать задержать их, даже если этого не сделал сам Моджер. А если служанки, услышав крики Моджера, спустились в зал, гогоча как испуганные гусыни?
Но последнего не случилось, хотя служанки бросили работу и напряженно прислушивались, глядя на дверь в комнату Элизабет. Когда она, еще нетвердо ступая, появилась в двери, раздался шепот, а Мод, выйдя из оцепенения и рыдая от радости, бросилась к ней.
– Успокойся, – сказала Элизабет. – Моджер в ярости из-за того, что я должна вернуться в Марлоу.
– О, миледи, хватит ли у вас сил? – прошептала Мод, с беспокойством глядя на дверь.
– Я совсем не больна, – сказала Элизабет почти искренне. – И вчера встала по собственной воле. И все же я чувствую некоторую слабость, поэтому ты поедешь с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130