Тори вспомнила, как однажды мать сказала, чтобы она не играла в доме, но она не подчинилась и, резвясь, нечаянно задела старинную вазу. Дедушка прибыл на место происшествия первым, мать с отцом – несколькими секундами позже. Миссис Дирборн, казалось, обуял ужас при виде груды обломков.– Виктория! Я же говорила, чтобы ты не играла в доме!И тут граф прервал ее.– Анна, это я разбил вазу, – спокойно произнес он. – Похоже, я становлюсь слишком старым и неловким.Мама тогда поглядела на него с недоверием, но прежде чем она успела что-то сказать, граф схватил внучку за руку и повел искать прислугу, чтобы убрать осколки. Тори тут же забыла об этом случае, однако на следующий вечер, когда все находились в гостиной, дедушка подмигнул ей, а потом столкнул со стола другую вазу, чтобы подкрепить свою байку.– Ну, вот видите, я опять...Тори была ужасно расстроена, что дедушка разбил вазу, и горько расплакалась. Чтобы ее успокоить, граф собрал все осколки и потом до конца лета вместе с ней склеивал их по вечерам. Таким образом появилась весьма грубая копия оригинала, зато ваза снова была целой.Когда Грант проснулся на следующее утро, какое-то время он еще лежал под изношенным одеялом, глядя в облезлый потолок. В этом доме, по сути, принадлежащем ему, он отчего-то чувствовал себя неловко. Казалось бы, ему нужно радоваться, что его миссия наконец закончилась, но на душе у него было неспокойно – как всегда, с тех пор, как он встретил Викторию.Если он будет с ней, что произойдет с его жизнью? И как он вообще хочет провести свою жизнь?После подъема и утомительного одевания Грант проследовал в графские апартаменты, где застал Викторию: она играла с Белмонтом в шахматы. Камилла сидела у камина и читала.Гранте удовольствием понаблюдал бы за игрой, провел утро вместе с ними, тем более что старик был ему симпатичен, однако инстинкт самосохранения требовал, чтобы он покинул этот дом как можно скорее.– Лорд Белмонт, позвольте сообщить вам, что я уезжаю.– Даже без завтрака, Сазерленд?– Меня не было дома больше года, так что теперь мне нужно поскорее вернуться и привести в порядок дела. До свидания, милорд. – Грант вежливо поклонился. – Камилла, Виктория, всего доброго.– Кстати, – неожиданно произнес Белмонт, – я бы не прочь расспросить Камиллу о ее родном городе в Кенте. Мой лучший друг родом из тех краев. Тори, почему бы тебе не проводить нашего гостя?– Конечно, дедушка. Я покажу ему дорогу. – Она любезно улыбнулась Гранту. Слишком любезно.Возле порога он заколебался.– Ты действительно собираешься оставаться здесь?– Я полагаю, да, – ответила Тори. Но Грант изучил ее достаточно хорошо, чтобы знать: она не из тех, у кого на языке то же, что на уме. О чем она думает? Жалеет ли, что отвергла его днем раньше? Вопреки своей клятве он решил еще раз прояснить этот вопрос.– Могу я попытаться убедить тебя выйти за меня замуж?– Могу я попытаться убедить тебя полюбить меня? – ответила она встречным вопросом.Грант пригнулся в дверном проеме, опершись руками о косяк. Как он мог мечтать, что ему удастся что-либо изменить?– Кажется, мы это уже проходили.– Да, но я не удовлетворена результатом.– Раз так – тогда конец. Ну что ж, ты свое решение вынесла.– И останусь при нем, – подтвердила Виктория.Грант выпрямился.– Если я сейчас уеду, второго шанса уже не будет. В любом случае теперь между нами все кончено.Глаза Виктории превратились в узкие щелочки.– Я этому только рада, потому что терпеть не могу глупцов. И я не хочу мужа, который настолько упрям, что неспособен видеть истину даже прямо у себя под носом. Что касается второго шанса, то в этом нет никакой необходимости. Я думаю, мы все сказали друг другу, за исключением слова «до свидания».– Вот и прекрасно, – проскрежетал Грант, однако не повернулся, чтобы уйти.– Так ты собираешься уезжать? – нетерпеливо спросила она.– Собираюсь.– Тогда почему не уходишь? – Прежде чем Грант увидел ее изменившееся лицо, она забормотала: – Ах, да, поместье... Ты просто должен дождаться, пока он умрет. Возможно, пока тебе следует пересчитать овец, чтобы ты чувствовал себя лучше.Грант был откровенно озадачен ее словами. Потратив месяцы на это путешествие, в глубине души он знал, что не сможет отобрать Корт у Виктории.– Мне это совершенно ни к чему, – резко сказал он. Виктория мгновенно ответила колкостью.– Ну и мне тоже, могу тебя заверить.– Теперь это не имеет никакого значения. – Грант сжал руки в кулаки. – Я не приеду заявлять свои права на поместье.– Для меня это ничего не изменит.Они в упор смотрели друг на друга, и ни тот, ни другой не собирался уступать. Почему, черт возьми, с ней так сложно? У Гранта была для нее еще одна домашняя заготовка, которую он все время держал про запас.– Прекрати эту дурость и выходи за меня замуж.Виктория отскочила от него и заняла боевую стойку, яростно сверкая глазами.– Дурость? – зашипела она и резко распрямилась в полный рост, ее горящие глаза выражали решимость. Она должна сделать окончательный выбор здесь, на этом пороге, и ничто не согнет ее волю.Грант терпеливо ждал, что она скажет.– Я только напрасно теряю с тобой время. Довольно! Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.Парадная дверь была высокой и тяжелой, но даже она закачалась на петлях, когда Виктория с грохотом захлопнула ее у него перед носом.Некоторое время Грант смотрел на закрытую дверь. Черт побери, зачем Виктория хотела, чтобы он пообещал ей то, чего на самом деле не чувствовал? Что делать – солгать ей? Сказать, что он ее любит?«Но как узнать, люблю я ее или нет, если сам я никогда этого не чувствовал?»В конце концов, он выбрал единственную открытую для него дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101