— Достаточно.
Доминик взял Франческу за руку и ввел в гостиную.
— Минеральной воды или вина?
— Пусть это святотатство, но нельзя ли смешать одно с другим?
Она не могла сидеть спокойно и пересекла комнату, чтобы рассмотреть маленькую картину, которая привлекла ее внимание еще в прошлый раз.
Сцена в саду. Каждая деталь рисунка была прекрасной, нежные голубые, розовые и лиловые тона. Она вдруг обратила внимание на подпись на картине и почти перестала дышать. Не было никакого сомнения в том, что это оригинал.
— Вам нравится Моне?
Доминик тихо подошел и встал рядом, она чувствовала его близость, тепло его тела.
Франческа медленно повернулась к нему.
— Кому не нравится?
Он протянул ей высокий запотевший стакан, и Франческа подняла его как бы в тосте:
— Салют.
Обед был самый обыкновенный и состоял из жареных креветок и нескольких салатов, поданных на террасу.
— Чудесно, — сказала Франческа, пробуя кусочки мускусной дыни и сочную красную клубнику. Потом настала очередь мороженого.
Ванильное, с карамелью и двойной шоколадной глазурью.
Франческа поймала озорной взгляд Доминика и рассмеялась.
— Вы запомнили.
В глазах его сверкнул смех.
— И вы будете его есть? Не ожидал.
Она сморщила нос и взяла ложку.
— Можете полюбоваться!
Из окна открывался величественный вид на гавань, солнце уже склонилось к горизонту, незаметно наползали сумерки. Вдали сверкал и переливался город — мелькающая неоновая реклама, яркие огни, биение жизни.
Франческа вытерла пальцы о салфетку, затем откинулась на спинку стула.
— Не думаю, что я в состоянии двинуться с места.
Она вздохнула, вспомнив о том, что завтра ей в шесть часов надо уже быть в зале аэропорта.
Парад мод в «Шератон-Мираж» Золотого берега и следующая за ним съемка, затем фуршет с главным организатором и его коллегами.
Скоро ей надо лететь в Европу демонстрировать новые коллекции. После этого она собиралась на недельку уединиться, отдохнуть и расслабиться. Никаких звонков, никаких контактов с внешним миром. Там, куда она намеревалась отправиться, персонал привык к требованиям повышенной секретности, а клиенты платили очень хорошо за полную анонимность.
Еще несколько недель назад Франческа ясно представляла свое будущее, теперь же в ее душе царила полная неразбериха.
— Кофе?
Франческа неторопливо повернула к нему голову:
— Да, пожалуйста.
Пройдя за ним на кухню, она наблюдала, как он наполнил кофеварку, открыл шкаф, достал сахар, поставил чашки и блюдца на сервировочный столик.
Ее глаза следили, отмечая мускулистые предплечья, размах плеч, ширину груди, прикрытой кремовой рубашкой. А эти глаза, такие темные, твердо встречающие ее взгляд…
От того, что она увидела в них, у нее перехватило дыхание.
Желание. Очевидное и примитивное.
Глухое биение ее сердца усилилось так, что казалось, она слышит его. Франческа была уверена, что ее вид достаточно ясно говорит об ответной страсти.
— Иди сюда, — прозвучал тихий приказ, и Франческа вложила пальцы в протянутую ладонь, позволив заключить себя в объятия.
Твердые губы накрыли ее рот, повторяя его форму, исследуя нежные контуры, слегка покусывая.
Дыхание Доминика было теплым и имело неопределенный мускусный привкус. Она слегка вздохнула, когда он раскрыл ее рот, вторгаясь в его влажное пространство, ощупывая каждую впадинку, прижимаясь к каждому выступу, заставляя ее покориться его власти.
Одной рукой он провел по ее спине, накрыл ягодицы, приподняв ее выше, так, что у нее не осталось сомнений в его возбуждении.
Итак, принадлежать ему…
Доминик осознавал ее покорность, но помнил и о колебаниях, и о том, что после она может посчитать свое поведение предательством памяти погибшего мужа.
Руки Франчески сжимали его предплечья, а затем скользнули на плечи, в то время как его губы оторвались от ее рта и спустились ниже, целуя быстро пульсирующую жилку на шее.
Она застонала, когда губы его достигли ложбинки между грудями и замерли там.
Сдвинув в сторону бюстгальтер, он обнажил ее грудь и принялся ласкать языком упругую выпуклость.
Доминик глубоко вдыхал запах дикого меда, которым пахла ее кожа, желая большего.
Приходилось довольствоваться мыслью, что дорога складывается из многих шагов. Если он хочет преуспеть, то должен быть терпелив.
Ей так хотелось прикоснуться к его коже…
Пальцы Франчески двигались вдоль пуговиц на его рубашке, расстегивая их по очереди, затем она расстегнула ремень брюк.
О Боже мой, как приятна его кожа! Тугие мускулы живота, крепкая грудь, дорожка темных вьющихся волос, ведущая вниз…
Доминик захватил губами нежный розовый сосок и начал бесстыдно тормошить его и сосать, затем прикусил его зубами, доведя Франческу до границы между болью и наслаждением.
Ее рука спустилась вниз к молнии на его брюках. Пальцы обнаружили шелковые трусы и стали исследовать то, что скрывалось под ними. На мгновение ее охватила паника.
Франческе требовалось мягкое убеждение, дополнительная уверенность, нужно было показать, что это не просто секс.
— Доминик…
Он продолжал целовать ее, нежно подавляя все протесты.
Она лишь смутно осознавала, как он поднял ее и понес наверх в спальню.
На этот раз в его спальню, мелькнуло у нее в голове, когда он включил лампу на возвышении у огромной, королевских размеров, кровати. Он позволил ей соскользнуть на пол.
Боже, что она делает? Франческа замерла.
Он взял ее лицо ладонями и приблизил свои губы к ее.
— Не думай, — прошептал Доминик. — Только чувствуй.
Я не уверена, что могу дать тебе то, что ты хочешь. Как он отреагирует, если она скажет это вслух?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38