Чего бы она ни дала за обычные яйца, обычный бекон и толстый ломоть слегка поджаренного хлеба. В процессе фантазирования она добавила к списку также черничное варенье. Но это были лишь мечты!Поджав губы, Хелли сосредоточилась на угнетающей реальности. В этом огромном мавзолее она не только умирает от скуки, но еще и вынуждена голодать.И все это из-за Джейка Парриша! Хелли злобно ткнула в одну из устриц, хихикая от радости, так как представила себе, что это сердце мистера Высочество и Могущество.«Вот тебе, высокомерный щенок! Думаешь получить от меня все, что можно?»Звяк! Фарфоровая тарелка лязгнула под вилкой, а устрица выскользнула из нее на корсаж и оттуда рикошетом на колени.«О! Великолепно! Это, кажется, последнее чистое платье». Со стоном отчаяния Хелли провела пальцем по жирному следу на корсаже, но от этого положение стало еще хуже. Проклятие! А что сталось с ее юбкой? Она фыркнула подозрительно похоже на Джейка Парриша и отчаянно набросилась с салфеткой на nVnio.Хлоп! Локоть попал на вилку, которая лежала на краю тарелки.Плюх! Все содержимое тарелки вместе с ней самой полетело на яркий киддерминстерский ковер.— Черт! — выругалась Хелли, пытаясь поднять тарелку из-под Массивного дубового стола.Проклятие! Если бы ей удалось протянуть руку еще на дюйм…— Это называется «жаркое повешенного».Бух! Хелли вылезла из-под стола, потирая голову и бросая на Джейка гневные взгляды.— О чем вы говорите? — раздраженно пробормотала она, заметив, как в другом конце столовой появился Парриш, который улыбался ей своей сводящей с ума очаровательной улыбкой. Этот садистский ублюдок, вероятно, радуется ее затруднениям.— Блюдо, которым вы так усиленно наслаждались, называется «жаркое повешенного». Оно считается здесь, в Сан-Франциско, деликатесом.Пенелопа вертелась рядом с братом. От Хелли не ускользнул подбитый глаз и припухлая, словно от удара, губа Джейка. «Этот тип, вероятно, считает высшим развлечением драку в баре», — подумала девушка, наблюдая, как он сморщился, усаживаясь на стул и вытягивая больную ногу.— И вы, как мне кажется, считаете Сан-Франциско Меккой цивилизации.Джейк рассмеялся ее колкому замечанию.— Сан-Франциско — порочный господин, не знающий, куда девать свою непутевую энергию. В нем собралось много дюжин грешников, вполне созревших для вашего меча искупления.Пенелопа взяла салфетку и попыталась положить ее брату на колени.— Будь добра, сядь и перестань обращаться со мной как с инвалидом! — огрызнулся Джейк.Их глаза встретились: ее — хмурые и непокорные и его — пылающие сдерживаемым гневом. Скривив рот, Пенелопа села справа от Джейка. Он бросил ей последний предупреждающий взгляд и перенес все свое внимание на Хелли.— Хо надеялся, что вы оцените это самое знаменитое в нашем городе блюдо.— Знаменитое? — скептически поинтересовалась Хелли.— Что касается еды, то да. В сорок девятом году оно было популярным требованием пленных, обреченных на повешение.— Вероятно, потому, что, отведав «го, они сразу же хотели умереть, — скривившись, заметила она.Джейк засмеялся:— Не совсем. Истинной причиной был недостаток яиц. Требование этого омлета могло означать отсрочку казни на несколько месяцев, пока не достанут этот компонент. Видите, доктор Гардинер, даже в грубых условиях военного лагеря есть вещи, которыми нельзя пренебрегать. Последняя просьба осужденного на казнь — одна из них.Он прервался, чтобы кивнуть Хо Яну, который суетился, наливая мистеру Джейку чашку кофе.Хелли подождала, пока китаец закончит свою возню. «Почему все носятся с ним как с писаной торбой?» — подумала Хелли, прежде чем ответить:— Я бы предпочла быть повешенной быстро и без выкрутасов, чем тратить месяцы в ожидании этой гадости.Джейк усмехнулся и попробовал кофе, но тотчас отставил чашку в сторону. Горячая жидкость обожгла поврежденную губу.— Мне и самому оно никогда особенно не нравилось, хотя Сет его обожает.Пенелопа издала одно из знаменитых парришевских фырканий:— Я всегда думала, что в нем есть нечто преступное. Вот чего я не могу понять, так это почему ты остаешься другом такого неотесанного мужлана. Он явно не из нашего круга. — Переведя взгляд на Хелли, она добавила: — Тебя, кажется, так и тянет к самым сомнительным личностям.— Да? И к кому же, смею спросить? — Джейк одарил сестру таким взглядом, что Хелли мысленно возблагодарила Бога за то, что он достался не ей. Но Пенелопа уже давно привыкла к ним и только пожала плечами. Затем она ответила:— Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду.— Ты уверена? Ты просто сноб, Пенелопа.— Надо придерживаться собственных стандартов, — фыркнув в очередной раз, возразила Пенелопа.— Я обязан этому неотесанному мужлану жизнью и ногой. Если бы не Сет, я был бы, вероятно, зарыт под Фредериксбургом среди тысяч безымянных солдат. Гебе бы следовало об этом подумать прежде, чем заявлять о своих узколобых стандартах.Шумно играя ложечкой, Пенелопа вздохнула:— Право, Джейк, не вижу основания портить день спорами. Я знаю, что ты любишь Сета, и обещаю, что больше не скажу против него ни слова. — Она опустила глаза и пробормотала: — Просто я слишком люблю тебя и не могу удержаться, чтобы не защищать.— Я вряд ли нуждаюсь в защите и, уж конечно, не от девочки, едва вышедшей из школьного возраста. Ты говоришь, что хочешь мне добра. Отлично. Тогда перестань вмешиваться и мои дела. И на всякий случай запомни, я тоже люблю тебя.Хелли уставилась на свое запачканное платье, чувствуя, что невольно оказалась свидетельницей глубоко личной сцены между братом и сестрой. Затем она молча улыбнулась. Вот и изъян в безупречном облике Пенелопы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105