— И неудивительно, если учесть, сколько раз мы этим занимались в последние месяцы.— Нет. Дело не в том. — Джейк оглядел комнату. Все — от роз на обоях до роз на рисунке ковра — напоминало ему о Сирене и его стыде. Он покачал головой. — Эта комната. Запах роз. Они несут с собой воспоминания.Хелли крепче сжала Джейка в своих объятиях и внутренне обругала себя круглой дурой. О чем она думала, заманивая его сюда? Разумеется, Джейк не хочет заниматься любовью в старой спальне Сирены.— Я не подумала, когда привела тебя сюда, — прошептала она. — Извини, но я так многого о тебе не знаю, что вынуждена делать глупые ошибки.Джейк вывернулся из объятий Хелли и сел. Затем он пробормотал:— Не вини себя. Ты не совершила ничего, кроме того, что пыталась сделать мне приятное. И это тебе удалось.— Как это? — недоверчиво спросила Хелли, глядя в его зеленые глаза.Джейк поцеловал ее в нос.— Да просто тем, что ты — это ты. Тем, что ты милая и относишься ко мне с пониманием, а не смеешься над моей неудачей.— Я никогда не стала бы над этим смеяться! Не могу представить, чтобы кто-нибудь мог оказаться столь бесчувственным.— А Сирена именно так и делала и смеялась жестоко. Джейк перевел взгляд с Хелли на камин. Хелли иногда одевалась в этой комнате и всегда поддерживала здесь огонь.— Все случилось, когда я вернулся с войны. Понимаешь, Хелли, я ушел на воину не из-за возвышенной идеи или сгорая желанием отстаивать эту цель. Я просто трусливо бежал от Сирены. Я не мог перенести того, что она меня ненавидит.Джейк посмотрел на Хелли, которая не отрывала от него взгляда, желая быть уверенной в том, что она понимает, о чем он ей говорит.— Во время войны меня преследовала идея заставить Сирену вновь полюбить меня. Я так устал от всей этой ненависти и насилия, что все отдал бы, лишь бы восстановить мир в своей семье.Джейк немного помолчал, черпая силу из любящего взгляда Хелли.— Изо дня в день сталкиваясь со смертью, человек начинает ценить превыше всего любовь своей женщины, тишину и спокойствие дома. И именно эта вера удержала меня в живых, когда я был ранен. Понимаешь теперь, как я был доволен, когда Сирена попыталась меня соблазнить в первые дни моего возвращения.Джейк представил себе Сирену так живо, словно она стояла с ним рядом, В ту ночь она была обнаженной, если не считать серебристой вуали ее волос. Кожа у нее была смертельно бледной, как у призрака, и почти прозрачной, с едва видной сеточкой голубых вен.Джейк потряс головой, отгоняя незваное видение.— Когда она заманила меня сюда, отчаянно желая заняться со мной любовью, чтобы возложить чужого ребенка на меня, она натерлась розовым маслом, так как знала, как я его когда-то любил. Поначалу все шло хорошо… до того момента, когда она меня поцеловала. Вместо чистоты я почувствовал вкус опиума и сквозь аромат роз густой запах зелья, впитавшийся в ее кожу. Она, очевидно, приняла изрядную дозу, чтобы переварить мое прикосновение.Джейк крепче прижал Хелли к сердцу.— У меня все опало… и стало безжизненным, хотя она всячески старалась поднять мое желание. Когда она наконец решила воспользоваться ртом, зная, как мне это нравилось когда-то, стало еще хуже. Я ненавидел ее за это, ненавидел за ее настойчивость.На мгновение Джейк зарылся лицом в волосы Хелли. Полузадушенным голосом он признался:— Когда стало ясно, что ничего не получится, она стала насмехаться надо мной и называть меня импотентом и полумужчиной.С губ Джейка слетело рыдание:— Она была права, после того как у меня ничего не получилось, несмотря на все ее старания. Даже когда Сет отвел меня к Корали и угостил лучшей шлюхой. Я не осмелился попробовать еще раз после того, как у меня и с ней ничего не вышло. Я слишком боялся себя.— С этим все кончено, милый, — прошептала Хелли, целуя его грудь там, где билось сердце.Если бы Сирена была жива, Хелли задушила бы ее за причиненную Джейку боль.— Ты права. С этим покончено.Джейк потерся щекой о волосы Хелли. Сидя, он не ощущал больше запаха роз. А только Хелли. Свежую женственную Хелли.Успокоенный знакомым запахом, Джейк признался:— Все началось с самого первого момента, как я тебя встретил. Ты была честной и доброй, и я хотел тебя. Ты показала мне свою заботу, и я нуждался в тебе. А своей любовью ты исцелила раны моего стыда. Ты вернула мне мое мужское достоинство.— Я люблю тебя, Джейк Парриш, — прошептала Хелли. От его слов у нее чуть не перехватило дыхание. — И это теперь все, что имеет значение. У нас целая жизнь, чтобы создать наши собственные воспоминания, и я намереваюсь сделать их достойными и счастливыми.Джейк простонал и прижал ее к своей груди.— Боже правый! Я тоже люблю тебя!И в подтверждение своих слов он слился с ней в поцелуе. Хелли ответила ему тем же. И поцелуй ее был целителен. Он прогнал преследующий Джейка призрак Сирены, а вместе с ним и болезненные разрушительные воспоминания туда, где им и положено было быть, — в прошлое.Хелли скользнула рукой вниз. Джейк чуть не задохнулся — его чресла тотчас же пронзило пламя страсти.— Нет, Хелли, — пробормотал он, отталкивая ее и вставая с кровати. — Не здесь. Я хочу, чтобы наши новые воспоминания были свободны от призраков прошлого.Он подхватил Хелли на руки. Впервые после войны нога у него была достаточно крепка, чтобы позволить ему перенести любимую леди Миссионерку в свою постель. Глава 25 Хелли сидела на полу, скрестив ноги, и тщательно разбирала нижний ящик туалетного столика Сирены. За месяцы, последовавшие после смерти первой миссис Парриш, никто не подумал разобрать ее личные вещи, и комната осталась практически нетронутой.Даже Хелли, которая пользовалась этой спальней, чтобы раздеться по возвращении домой со срочных ночных вызовов, никогда не задумывалась о Розовой комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105