После чего обе дамы – миссис Напье и та, вторая, – двинулись дальше, шепотом отпуская остроты по поводу счастливой соперницы.
– А вы, я вижу, довольно общительны для затворника. У вас здесь масса знакомых, – сухо заметила Леона.
– Я не затворник. Слухи, распространяемые обо мне, не имеют под собой никаких оснований.
– Надеюсь, еще один слух также не имеет под собой оснований. Слух о том, что вы сумасшедший.
– Слух сильно преувеличен.
Леона искренне рассмеялась. Точно так же она смеялась когда-то в Макао, и Кристиан невольно ощутил тоску по прошлому.
– Леона, я не вижу никого вокруг, все мое внимание поглощено вами. Мне приятно находиться в вашем обществе. Кстати, как поживает ваш брат? Как у него дела? Вы говорили, что он успешный коммерсант, и не сказали о нем больше ни слова.
– Теперь он вылитый отец. А в детстве был больше похож на мать.
– Вы упомянули, что он часто ездит в Гуанчжоу. Это значит, что с открытием торгового сезона ему приходится оставлять вас одну. Наверное, вам одиноко в Макао.
С октября по май европейские торговцы жили в Гуанчжоу, за городскими стенами, на узком участке суши, который отвел для них китайский император. Передвижения иностранцев были строго регламентированы. Мандарины – китайские чиновники – следили затем, чтобы приказы императора исполнялись неукоснительно.
Даже для посещения своих родных, проживающих в португальском анклаве Макао, иностранцы вынуждены были проходить через все сложности китайского протокола и платить высокие пошлины. Поскольку Гуанчжоу был единственными воротами для законной торговли с Китаем, с существующей жесткой системой приходилось мириться.
– Нет, мне не одиноко. Кроме меня, в Макао есть и другие женщины, которые тоже остаются в это время одни. А у меня есть Изабелла и Тун Вэй, который меня охраняет.
– Родственники со стороны вашей матери помогают вам вести дела на предприятии? Понятно, что раньше, когда был жив ваш отец, этого не требовалось, однако ваш брат еще слишком молод.
Лицо Леоны словно окаменело.
– Хотя их фамилия и остается в названии нашей фирмы, семья Таварс решила продать нам свою долю в бизнесе. По их расчетам предприятие ожидает финансовый крах, и они не хотят из-за этого попадать в долговую тюрьму.
– Видимо, они ошиблись в своих расчетах, ведь ваша фирма живет и здравствует по сей день.
– Выходит, что так.
Время показало, что верными оказались расчеты Леоны. Она знала, что способна на многое. Чего нельзя сказать о ее родне со стороны матери. Кристиан представлял, как одетая в траур Леона, на время позабыв о своем; горе, вынуждена с холодной бесстрастностью взвешивать все «за» и «против», решая, как отразится на их коммерческой деятельности передача им прав на долю в предприятии семьи Таварс.
– Как я догадываюсь, именно в это время Педро расторгнул вашу помолвку. – Кристиан пытливо посмотрел на Леону.
– Да, все это навалилось на меня в одночасье, – не поднимая глаз, спокойно ответила она.
Кристиан был восхищен: Леона держалась великолепно, стараясь ничем не выдать горького разочарования, постигшего ее в то нелегкое время. Какой одинокой и беспомощной чувствовала она себя тогда.
В то нелегкое время Леоне удалось справиться с собой и сделать правильный ход. Ни выход из бизнеса компаньонов, ни предательство жениха не сломили ее. Вопреки всему ей удалось сохранить предприятие и с честью выйти из навалившихся на нее жизненных испытаний.
Леона дала Истербруку понять, что тема исчерпана, и отвернулась, делая вид, будто смотрит на дорогу. Кристиан невольно залюбовался Леоной: нежным изгибом ее шеи и чувственными полными губами.
Красота Леоны была яркой и самобытной. Ее алые губы, темные глаза и черные волосы выдавали ее португальское происхождение, но остальные черты ее лица были типично английскими. В итоге сочетание Англии с Португалией воплощалось в родной и знакомый образ с пикантным оттенком экзотики. Чудесные темные глаза Леоны эффектно контрастировали с почти прозрачной бледностью ее кожи.
– Хотите вы этого или нет, лорд Истербрук, но вы по-прежнему приковываете к себе всеобщее внимание, – заметила Леона. – Вон там, возле деревьев, какой-то человек уставился на вас так, словно перед ним появился призрак.
Кристиан посмотрел на красивого элегантного брюнета, о котором говорила Леона, и молодую даму рядом с ним. Несмотря на скромность наряда, женщина была прелестна. Красавица заметила, что ее кавалер заинтересовался девушкой, которая ехала вместе с Истербруком в его экипаже. Мужчина смотрел на спутницу Истербрука с нескрываемым изумлением.
– Если вы имеете в виду того молодого человека и рыжеволосую женщину рядом с ним, так это мой младший брат Эллиот и его жена, Федра.
– На его лице написано удивление.
– Он удивился, увидев меня здесь. Я нечасто появляюсь на людях. – Кристиан приказал кучеру остановиться. – Полагаю, мне нужно вас представить.
– Может быть, не стоит?
– Цель нашей сегодняшней поездки – помочь вам завязать новые знакомства в свете. Можно начать с моих родственников.
Истербрук помог Леоне выйти из экипажа.
– Когда вы были здесь в последний раз?
Они под руку направились к Эллиоту.
– Так… Дайте подумать… Ну… Пожалуй, лет пять или шесть назад.
Лорд Эллиот Ротуэлл поклонился Леоне и с искренним интересом выслушал все, что говорил Кристиан, представляя свою спутницу.
– Макао, говоришь? Как интересно. – Лорд Эллиот посмотрел на брата с любопытством. Наступило неловкое молчание.
Леди Федра поспешила разрядить обстановку:
– Не только интересно, но и весьма неожиданно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93