Вы проявили великодушие, в конце концов примирившись с эксцентричностью супруги вашего брата. Это говорит о том, что у вас открытый, восприимчивый ум.
Истербрук проводил Леону и Изабеллу и следом за ними вошел в их дом.
– Оставьте нас, – сказал он Изабелле, и та с поклоном удалилась.
Леона не собиралась вести маркиза к себе в гостиную. Если ему необходимо ей что-то сообщить, пусть сделает это в холле.
Истербрук остановил на Леоне долгий взгляд.
– Я хотел обсудить с вами вопрос о том, как удобнее всего ввести вас в общество, – сказал Кристиан. – Если бы вы переехали ко мне на Гросвенор-сквер, это облегчило бы задачу.
– Мне и здесь хорошо. И я не собираюсь навязывать свою компанию вашей тетушке.
– Обещаю вам, моя тетя не будет считать, что вы ей навязываетесь.
– Все равно. Жить в одном доме с дамой, которую я едва знаю, с которой, возможно, у нас никогда не возникнет духовной близости…
– Уверяю вас, возникнет у вас с кем-нибудь близость или нет – зависит только от вас. У меня просторный дом, места хватит всем.
– К сожалению, вынуждена ответить отказом на ваше великодушное предложение.
Истербрук воспринял отказ довольно спокойно и стал мерить шагами холл.
– Я смогу представить вас своему брату Хейдену не раньше чем через неделю-другую. Со дня на день у его жены должен родиться первенец.
– Учитывая сложившиеся обстоятельства, сожалею, что вам пришлось поднимать этот вопрос в беседе с ним.
– Брат не возражал. Между тем вы не будете сидеть все это время без дела: приглашения станут поступать к вам начиная с завтрашнего дня. Они посыплются на вас как из рога изобилия. Их будет так много, что вы окажетесь в затруднительной ситуации, когда попытаетесь решить, каким из них отдать предпочтение. Я охотно помогу вам в этом вопросе.
– Благодарю вас.
– У вас имеется необходимый гардероб? Если нет, то я…
– Новый гардероб мне не по карману. Так что, пожалуйста, ничего мне не предлагайте.
Второй отказ Истербрук воспринял так же спокойно, как первый. Леона стояла на своем и старалась не замечать его пристального взгляда.
– Вы нервничаете всякий раз, когда оказываетесь со мной наедине, – заметил он. – Уверяю вас, вам нечего бояться.
– Правда? А по-моему, когда мы встретились с вами у вас дома, вы недвусмысленно объявили мне о своих намерениях. И эти намерения были далеки от порядочных. А сейчас вы предлагаете мне все эти вещи для того, чтобы меня соблазнить.
– А что, разве это так важно – порядочные у меня намерения или нет?
– Разумеется. В то время как маркиз может грешить напропалую – и при этом все будет сходить ему с рук, я не могу себе этого позволить.
– Полно вам. Вы женщина, умудренная жизненным опытом, повидали мир и поэтому прекрасно понимаете, что такие вещи приняты в любом обществе. Смешно называть это грехом. Даже если бы я и вправду вас соблазнял.
– Я жила в Китае и знаю, что такое наложница. А любовница в Англии еще меньше защищена, чем наложница в Китае. У меня другое воспитание. И мне все равно, какие выгоды сулит положение любовницы.
Говоря это, Леона понимала, что, если бы она стала любовницей маркиза Истербрука, это во многом облегчило бы ей решение вопросов, ради которых она приехала в Англию.
Даже если бы Истербрук попытался ей помешать, даже если бы ее наихудшие опасения подтвердились, проживая в доме маркиза, Леоне проще было бы обо всем разузнать. Тем более если бы она спала с Истербруком в одной постели. Может быть, получив возможность беспрепятственно передвигаться по его дому, ей даже удалось бы разыскать дневник отца.
От собственных циничных умозаключений Леоне стало не по себе. Нет, как бы то ни было, она ни за что не согласится на его предложение.
Леона надеялась, что ее отказ прозвучал достаточно категорично. Ей хотелось, чтобы Истербрук понял, что это ее окончательный ответ, и как можно скорее покинул ее дом.
Однако Истербрук не ушел. Он смотрел на Леону в упор и о чем-то размышлял.
– Почему вы не вышли замуж? Не верю, что Педро разорвал помолвку по своей воле.
– Но это правда.
– Но вы не очень переживали из-за этого. И из-за того, что я хочу вас соблазнить, тоже не очень переживаете.
– Откуда вам знать, что я чувствовала тогда или что у меня на душе сейчас? – с гневом произнесла Леона. – Тогда я была одинокой, круглой сиротой, без средств к существованию и уверенности в завтрашнем дне. У меня хватило ума понять, что Педро мог предложить мне и то и другое.
– Но это вовсе не означает, что у вас было большое желание выйти за Педро замуж. Может быть, вас просто страшила мысль о том, что вам придется самой о себе заботиться. Однако, освободившись от брачных обязательств, вы не страдали. Это не разбило вам сердце.
– Вы исключительно высокомерны и самонадеянны. Уподобляете себя Богу, способному угадывать чужие помыслы и понимать чувства других людей. Мои родители внушили мне, что из всех грехов самый страшный – это гордыня, и ваши попытки уподобить себя всезнающему и всевидящему Господу сродни богохульству.
– Я не сказал, что мне известны ваши чувства и мысли. Но рассказанное вами звучит неправдоподобно – вот и все. Возможно, истинной причиной, по которой Педро расторг вашу помолвку, и было разорение вашего отца, однако он мог воспользоваться другой отговоркой – чтобы выглядеть порядочным в глазах общества. Едва ли он стал бы рисковать своей честью.
В этот момент спокойствие изменило Леоне. Она уже больше не могла притворяться невозмутимой. Чтобы скрыть волнение, она начала мерить шагами холл.
Леону переполняло негодование. Кто дал право Истербруку совать нос не в свои дела и ворошить прошлое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93