Наверное, в его планы входит шантаж. Если он начнет меня шантажировать, окажется на скамье подсудимых. Я решил, что вы оба должны об этом узнать. Когда все выплывет наружу, разразится грандиозный скандал.
Истербрук и словом не обмолвился о том, что позволил негодяю думать, будто шантаж сойдет ему с рук. Кристиан забросил крючок, а тот заглотнул наживку. Кристиан решил хотя бы раз в жизни извлечь пользу из своего дара, который всегда считал своим проклятием.
В комнате воцарилось молчание. Каждый из братьев размышлял над тем, что сулит их семье публичное судебное разбирательство преступления, совершенного их отцом.
– Боже мой, Кристиан! Нам ли бояться очередного скандала! – в сердцах воскликнул Хейден. – Одним скандалом больше – одним меньше, не все ли равно?! Наша семья притягивает к себе скандалы и сплетни словно магнитом.
Эллиот прыснул со смеху. Хейден хихикнул, затем все трое расхохотались.
– Я рад, что вы так хорошо это восприняли, – сказал Кристиан. – Теперь у меня хватит духу сообщить вам еще одну важную новость, весьма неприятную, связанную с нашим отцом. Наш отец был одним из основателей тайной торговой компании, которая до сих пор контрабандой перевозит тонны опиума в Китай.
Семейный совет подошел к концу. После того как Кристиан рассказал братьям обо всем, что знал, они втроем направились в гостиную, где собрались остальные члены семейства.
Хейден незаметно отозвал Кристиана в сторону.
– Управляющий землями в Эйлсбери-Эбби утверждает, что, наведавшись в усадьбу, ты несколько дней подряд объезжал свои владения. Сегодня я получил от него письмо.
– Я доволен своей поездкой.
– Он пишет, что ты буквально засыпал его вопросами. Он опасается, что ты заподозрил его в злоупотреблениях и придирчиво изучаешь, как он выполняет свои обязанности.
– Я ни в чем его не подозреваю. Это было просто любопытство с моей стороны. В конце концов, это поместье – моя собственность.
– Твое любопытство само по себе кажется чем-то из ряда вон выходящим. Ты никогда не проявлял к усадьбе никакого интереса. Управляющий землями так и заявил в своем письме. Он пишет, что ты даже не знаешь его имени. Неудивительно, что он забеспокоился.
– Он ошибается, мне известна его фамилия – Голденуоддел. Кто может забыть такое мудреное имя?
– Кто? Например, ты. Его зовут не Голденуоддел, а Голденуоттел.
– Успокой Голденуоттела и передай, что я остался доволен тем, что увидел. У меня нет серьезных нареканий ни относительно его работы как управляющего, ни по поводу твоего надзора за делами в усадьбе.
Хейден приподнял бровь.
– Говоришь, нет серьезных нареканий? – Он усмехнулся.
– Нет. Только короткий список моих предложений – и все.
Хейден промолчал.
– Ничего особенного, только небольшие предложения. Они скорее похожи на мои соображения, нежели на распоряжения. Скажи спасибо мисс Монтгомери. Она отчитала меня за то, что я пустил дело на самотек и не уделяю внимания своей усадьбе.
Они вошли в гостиную. Наклонившись к Хейдену, Кристиан прошептал:
– Жених Кэролайн немного скучноват. Ничего не поделаешь: трезвенники и добродетельные люди немного скучны. Поэтому нельзя его в этом винить. Однако я счел своим долгом поставить тебя в известность – на тот случай, если ты окажешься рядом с ним за столом.
– Я предусмотрительно умаслил тетю Хенриетту, обеспечил себе местечко рядом с мисс Монтгомери и рассчитываю на приятную беседу. Так что в ближайший час скука мне не грозит.
– Я чувствую себя ужасной грешницей. Порочной женщиной, – шептала она, а он в это время снимал с нее сорочку. Платье, в котором она была на ужине, и корсет уже валялись на полу. Сидя на краю кровати, Кристиан медленно раздевал Леону. Ее смущение возбуждало его. – Ваша тетушка дома, – говорила она. – И ваша двоюродная сестра тоже. Хотя они рано ушли из-за стола, возможно, они знают, что я еще здесь.
По правде говоря, Леона вовсе не чувствовала себя грешницей. Просто ей было неловко.
– Леона, не забывайте, что этот дом огромный. Здесь очень много места. Представьте, что все они сейчас находятся в другом доме.
– Но ваша тетушка…
– Хенриетта занята своими личными делами. К ней самой пришел любовник, месье Лакруа. Он проскользнул через черный ход и незаметно пробрался к ней в спальню. Так что тетушке сейчас не до нас с вами.
С молчаливого согласия Леоны Кристиан снял с ее ноги подвязку и чулок. Леона стояла перед ним почти нагая, дразняще эротичная в своей наготе. Невольно залюбовавшись ею, Кристиан не мог решить, стоит ли снимать с Леоны второй чулок – так хороша она была сейчас.
– Честно говоря, на самом деле меня больше смущают не ваши родственники, которые находятся в доме, а эта постель. – Теперь Леона говорила громче. – И эта спальня, и ваши личные апартаменты. – Она посмотрела Кристиану в глаза. – В отличие от Эйлсбери-Эбби, где вы бываете лишь наездами, здесь вы живете постоянно. Здесь вы находите отдушину, укрываясь от всего остального мира. Для вас это место – святая святых. У меня такое ощущение, что, переступая порог этих комнат, я нарушаю ваше уединение. Вторгаюсь в ваш мир.
– Мое уединение весьма относительно. По моему дому всегда снуют лакеи. И мой секретарь Фиппен почти всегда крутится возле меня. – Кристиан все же решил снять с Леоны остатки одежды и развязал подвязку. Сняв чулок, он принялся гладить ноги Леоны, стараясь ее отвлечь.
– Слуги – другое дело. Кто еще имеет право входить в ваши апартаменты?
– Не далее как сегодня у меня в гостиной сидели мои братья. – Начав ласкать ее грудь, Истербрук увидел, что Леона закрыла глаза от наслаждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93