От его взгляда не укрылось то, что во время своей попытки бегства мисс Лонгуорт испачкала юбку. Его взгляд на некоторое время остановился на лице Кайла – вне всякого сомнения, он заметил царапины на его щеках.
Кузины обнялись, и мисс Лонгуорт представила Брадуэлла. Лорд Хейден молча кивнул, показывая, что формальности излишни, потому что он прежде встречал Кайла.
– Мистер Брадуэлл помог мне сбежать с вечера в дома лорда Норбери, – сообщила мисс Лонгуорт.
Лорд Хейден уловил многозначительный взгляд жены и ответил ей понимающим кивком, а это означало, что ему: известна история романа Розалин и что, как он и предвидел с самого начала, его худшие предположения оправдались.
После долгой и неловкой паузы мисс Лонгуорт добавила:
– Боюсь, что на этом вечере произошло нечто скандальное и что через несколько дней об этом узнает весь свет. Мистер Брадуэлл привез меня сюда, потому что сегодня мне некуда было деваться. Но утром я прошу отправить меня обратно в Оксфордшир.
– Что же все-таки произошло? – спросил лорд Хейден.
Розалин им рассказала, ничего не утаивая, не оправдывая и не щадя себя. Она готова была нести ответственность за сложившуюся ситуацию, что Кайл счел излишне жестоким по отношению к ней самой. Ее присутствие на вечере, полном шлюх, бесстыдный аукцион, ее глупость и непонимание истинных мотивов Норбери – все было высказано ясно и честно и с безжалостной прямотой.
– Поэтому завтра я возвращаюсь в Оксфордшир, – заключила свой рассказ мисс Розалин. – Если я исчезну и мы прервем отношения, возможно, вы не слишком пострадаете от последствий моего поведения.
– Не пори горячку! – воскликнула леди Алексия. – Конечно, все не так скверно, как ты говоришь. Хейден, скажи ей, что она вовсе не должна порывать с нами окончательно.
– Нет, Алексия, – возразила мисс Розалин. – Я знаю, как следует поступить. И ты знаешь. Не вынуждай своего мужа брать на себя ответственность.
Леди Алексия выглядела так, будто вот-вот расплачется. Розалин сохраняла спокойствие и присутствие духа. Кайл отдал поклон им всем, собираясь выйти, не желая присутствовать при столь неприятной семейной сцене.
Мисс Лонгуорт посмотрела ему прямо в глаза:
– Простите, что не поверила вам. Прошу меня извинить за эти царапины. И примите мою благодарность за вашу доброту.
Кайлу нечего было сказать в ответ, и он вышел из библиотеки. Лорд Хейден последовал за ним.
– Скажите, Брадуэлл, это и в самом деле было настолько гнусно, как говорит Роуз? Или есть хоть какая-то надежда, что… – Он пожал плечами, не зная, что добавить.
– Вы хотите услышать правду, лорд Хейден?
Собеседник Брадуэлла явно заколебался.
– Да, думаю, хочу.
– Он прилюдно объявил ее шлюхой и обращался с ней соответственно в присутствии доброй дюжины мужчин, которых вы ежедневно видите в своих клубах. Мне ее искренне жаль, но это та из Лонгуортов, которую ни ваши деньги, ни покровительство не могут спасти.
Темные глаза лорда Хейдена загорелись гневом при этом намеке, однако гнев быстро прошел и на его место пришли усталость и приятие печальных фактов.
– Благодарю вас за все, Брадуэлл. За то, что позаботились о Розалин и защитили ее. В комнате, полной джентльменов, вы один повели себя как джентльмен.
– Поскольку я среди них был единственным неджентльменом, это можно счесть скандальным обстоятельством. Вы так не думаете?
Кайл вышел из дома и поспешил удалиться от печальной сцены, разыгрывавшейся там. Прелестная мелодия скоро должна была смениться траурным маршем.
Сквозь холодную ночь он направлялся к карете. Аромат духов мисс Лонгуорт все еще исходил от его сюртука и плаща и заполнял его мысли.
Распорядившись, чтобы рано утром Розалин подали карету, лорд Хейден вернулся в постель, а Алексия усадила Роуз на софу, намереваясь обсудить случившееся.
– Слава Богу, мистер Брадуэлл пришел тебе на помощь и защитил!
– Это было благородно с его стороны. Я же отблагодарила его тем, что расцарапала ему лицо.
– Ты была расстроена. Я уверена, что он все понял. Во всяком случае, так мне показалось.
Да, понял. Понял все.
Никто не посмел оспорить его права, как только Брадуэлл сделал первый шаг. Даже лорд Норбери. Эти пьяные болваны сразу распознали в нем порядочного человека, как только увидели.
Роуз вспомнила, как бережно он ее обнимал в карете, когда она расплакалась. Его сила успокоила ее. Она сожалела о том, что не могла вернуть то мгновение. С необычайной отчетливостью она вспомнила запах и текстуру его жилета и рубашки, и это воспоминание принесло ей еще несколько мгновений покоя.
Но больше всего Роуз думала о его крепком объятии, после того как попыталась сбежать от него. Ее должна была бы напугать его резкость и даже грубость, но почему-то воспоминание о его объятиях вызывало мысль о надежном убежище. Она прижалась к нему, чтобы сбить с толку, а вышло так что была сбита с толку сама. Их близость глубоко затронула ее. На мгновение она забыла о том, что его следует бояться. Даже желание, которое она прочла в его взгляде и ощутила физически, не оттолкнуло ее. По правде говоря, она повела себя как шлюха, и, должно быть, Норбери справедливо назвал ее так. По телу ее пробежала волна возбуждения, и отрицать это было глупо. Это ее потрясло и заставило сделать последнюю попытку вырваться и убежать.
– Какой ужас ты пережила. Норбери повел себя бесчестно по отношению к тебе и… – Речь Алексии прервали рыдания.
Глаза Роуз наполнились слезами, и она заключила кузину в объятия:
– Пожалуйста, успокойся. Норбери – негодяй, но давай называть вещи своими именами: я тоже вела себя неразумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94