Федра Блэр, только что вышедшая замуж за брата Хейдена Эллиота, была известна своими откровенными идеями, поведением и внешностью. Сейчас леди Федра написала Розалин, представилась ей и заявила, что ее ссылка – нечто варварское и несправедливое. Будучи женщиной, предпочитающей не ныть, а действовать, леди Федра написала также, что владеет небольшим домиком возле Олдгейта, и предложила Розалин воспользоваться им, если она захочет посетить Лондон. Леди Федра также ясно дала понять Розалин, что она и лорд Эллиот охотно станут ее принимать, потому что оба отказываются потворствовать лицемерию света.
Эти слова, выведенные твердой и решительной рукой, вызвали у Розалин усмешку. Она подумала, что лорду Эллиоту предстоит очень интересная жизнь.
Это желание рассмеяться озадачило Розалин. Оно вызвало странное ощущение, столь чуждое ей. Когда она смеялась в последний раз? Она снова устремила взгляд к горизонту и попыталась вспомнить. Конечно, с тех пор прошло несколько недель. Возможно, и месяцев. Розалин настолько разучилась чувствовать себя счастливой, что сегодняшняя радость сделала ее легкомысленной.
Она опустила глаза на второе письмо, вызвавшее в ней столь непривычное настроение.
Это письмо было от Тима. Увидев его почерк на конверте, Розалин удивилась, потому что ее письмо не могло дойти до него так скоро. Но как только она вскрыла конверт, поняла, что оно не было ответом, а просто он сообщал ей свои новости.
Он и не мог получить ее письма, потому что покинул французский город, откуда писал ей прежде. Однако он будто читал ее мысли и теперь предлагал связаться с ним, потому что хотел, чтобы она приехала к нему, когда он устроится в Италии и напишет ей снова.
Она перечитывала его письмо с предложением приехать. Тим не знал, что ее не требуется упрашивать. Он еще не представлял, что в Англии для нее больше не было жизни. Брат описывал путешествия и приключения. Обещал, что она увидит горы и море, Флоренцию, Рим и все остальное. Прошлой ночью она не могла уснуть, потому что в мозгу у нее теснились образы новой жизни. Она так долго жила без надежды, что теперь была опьянена ею.
Розалин легла на траву и посмотрела на небо. На континенте больше солнечного света, она уже ощущала его тепло. И это обещало счастье, которое, в свою очередь, давало радостное ощущение свободы.
Розалин была рада, что Тим написал ей прежде, чем получил ее письмо.
Это означало, что он и в самом деле хочет, чтобы она была с ним, а не просто старается быть к ней добрым. Теперь они оба были опозорены и одиноки. За границей была свобода, и они снова могли там создать семью.
Розалин заставила себя подняться и направилась к дому. Нынче она собиралась осмотреть свой гардероб, сохранившийся с тех времен, когда разоренная семья покинула Лондон. Пройдет некоторое время, прежде чем она сможет приехать к Тиму, но по крайней мере можно заполнить свои дни мечтами и планами.
Она вошла в сад через арку задних ворот. Когда Розалин проходила мимо яблони, в ее сознание ворвался слабый окрик. Скорее заинтересованная, чем встревоженная, она последовала туда, откуда доносились удары по дереву и царапанье в створку ворот.
Ворота от нее заслонила чья-то белая рубашка, ослепительная на фоне серого зимнего дня. Она обтягивала крепкую спину мужчины и широкие плечи и была чуть присобрана у пояса светло-коричневых бриджей. Рукава рубашки были закатаны до локтей, и смуглые обнаженные руки придерживали ворота.
Мужчина повернул голову, показав четко очерченный профиль. Мистер Брадуэлл.
Он не слышал приближения Розалин, потому что был занят тем, что осторожно приподнимал створку ворот и ставил на место. Одна из петель была новой и ярко сверкала.
Мягкие складки рубашки и тонкая ткань бриджей обрисовывали его фигуру во время работы и движения. Ветер развевал темные локоны, и они выглядели наилучшим образом. Несмотря на то что на нем были галстук и воротничок, он казался бесшабашным, романтичным и очень уверенным.
Еще один сильный толчок, еще один удар – и ворота легко заскользили на петлях. Он проверил их прочность, потом опустил закатанные прежде рукава. И только тогда заметил Розалин. Его ничуть не смутило то, что она наблюдала за его работой. Продолжая одеваться, Брадуэлл приветствовал Розалин.
Она подошла и осмотрела ворота, остававшиеся сломанными долгие годы.
– В свой прошлый визит я заметил, что их надо починить, – сказал он и потянулся к сюртуку и плащу, лежащим на траве.
– Благодарю вас.
Она, кажется, несколько раз повторила слова благодарности.
– Вы снова оказались в этом графстве, мистер Брадуэлл? Или просто проезжали мимо?
Он натянул сюртук и плащ и выпрямился. Теперь у Брадуэлла был вполне пристойный вид. Но Розалин предпочла бы видеть его за работой и полуодетым.
– Я приехал из Лондона повидать вас, мисс Лонгуорт. Я привез сведения о составе вашей почвы и весточку от кузины.
Он ведь мог ей написать и о том и о другом! Розалин заподозрила, что все дело было в том поцелуе. И до своего отъезда он попытается поцеловать ее снова, предположила она.
Теперь для Розалин стало очевидно, что он желал ее. Нет, он не пялился на нее и не прожигал взглядом. Этот человек умел скрывать свои вожделения, но не мог утаить напряжения и интереса, которые просто наэлектризовали воздух между ними.
Розалин бы следовало почувствовать себя оскорбленной. Но сегодня ничто не имело значения – ни его интерес к ней, ни ее реакция на этот интерес. И возможно даже, она бы ответила на его поцелуй. И даже не обиделась бы если бы он сделал ей двусмысленное предложение, и не удивилась бы этому, потому что поцелуй был прелюдией к дальнейшему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94