Рука Пруденс замерла на ручке кастрюли. Возможно, ее насторожил его тон, а возможно, она просто почувствовала, о чем Кайл будет с ней говорить.
– Элли рассказала Роуз, что ты кое-что объяснила некоторым женщинам, рассказала правду о Норбери. Мне тоже хотелось бы узнать правду.
– Я бы сказала, что ты знаешь его лучше, чем кто бы то ни было.
– Но не лучше, чем ты, Пру. Я в этом почти уверен.
Пруденс принялась разводить огонь; она казалась бесстрастной, будто не слышала его.
– Что ты рассказала Элли и другим женщинам, Пру?
– Если бы это было предназначено для твоих ушей, я бы и тебе рассказала, – огрызнулась она. Лицо ее раскраснелось. – Элли – старая сплетница и, когда я в следующий раз ее увижу, надеру ей уши. Рассказать твоей жене…
– Она мало что рассказала Роуз, да и то, только чтобы успокоить ее насчет ее собственной истории с Норбери. Другая женщина приняла бы ее слова за правду, но Роуз не так-кая… Она хочет знать.
Это прозвучало странно. Сейчас Роуз пыталась по крупицам собрать воедино все, что могла узнать о его жизни здесь.
– Я сказала, что он мерзавец и что женщинам не следует ему доверять. Это не новость ни для тебя, ни для Роуз. – Пру говорила решительно.
Кайл не осуждал ее за нежелание говорить.
Он подошел к очагу и прислонился спиной к стене. Пру бросила на него беглый взгляд, а потом переключила внимание на воду, которую поставила кипятить.
– Я все думаю о том дне, Пру, когда застал его с тобой и двумя его дружками там, на дороге, у Кертонлоу-Холла. Не могу забыть крики, что привели меня туда; то, что там увидел, никак не выходит у меня из головы. Я был мальчишкой и, возможно, не понял всего. А возможно, не захотел понимать.
Пру смотрела на него, и глаза ее были печальными и полными гнева. Потом она подняла глаза к потолку кухни, над которой находилась спальня Харольда, быстро повернулась и вышла в сад.
Кайл последовал за ней. Пру шла между оголенными фруктовыми деревьями, пока не оказалась в конце сада. Она повернулась лицом к нему. Руки ее были скрещены на груди.
– Почему ты заговорил об этом теперь, через столько лет?
– Не знаю. Возможно, из-за того, что случилось с Роуз. Это заставило меня задуматься.
– Лучше бы ты не задумывался, Кайл. Это произошло много лет назад. Отец виконта скоро умрет, и тебе придется иметь дело с сыном.
– Позволь мне самому решать, с кем и чем иметь дело. Я прав? Я пришел слишком поздно, Пру?
– Что хорошего будет, если ты узнаешь? Сейчас уже ничего нельзя сделать.
– Это из-за того случая граф стал покровительствовать мне? Если ты нарушила молчание и рассказала женщинам, то можешь понять, что и я должен знать.
Теперь Пруденс смотрела на фруктовые деревья, обретавшие очертания в зыбком сером свете раннего утра. Кайл едва разглядел, как она кивнула.
– Граф знал, – сказала Пру. – Сын солгал ему, но его дружки слишком испугались, чтобы лгать. И граф узнал. Предложил мне хорошие деньги. Я отказалась их принять. Сказала, что предпочитаю увидеть его сынка на скамье подсудимых и даже если ему и удастся выйти сухим из воды пусть весь свет узнает, что он высокородная свинья.
– Когда он сделал тебе это предложение?
– В день накануне того, когда послал за тобой. Как видишь, он нашел другой способ заставить меня молчать, хотя ни словом не упомянул об этом и ни разу не пригрозил отправить тебя снова в шахту, если я заговорю. Однако я понимала его намерения.
И Коттингтон знал это, знал, что она понимала. Граф видел эту разгневанную женщину, распознал ее ум и понял, что не должен упоминать о своих мотивах, потому что ей была ясна причина его щедрости. Значит, была еще одна причина, почему он выбрал Кайла из всех и дал ему шанс изменить свою жизнь. С другой стороны, Коттингтон не был глуп. Он знал, что некоторые преступления невозможно искупить и нельзя сделать вид, что их не было.
– Не важно, – сказала Пру. – Конечно, его все равно бы не осудили. Лучше, что все сложилось так и ты стал тем, кем стал. Я могу себе представить, что он встречает тебя в Лондоне и понимает, что это стало возможным из-за того самого дня. Он видит, что его отец вылепил из мальчишки, родившегося в Тислоу, настоящего джентльмена. И в этом я черпаю некоторое удовлетворение. И даже большее, чем если бы в суде могла ткнуть в него пальцем.
– Мне жаль, что ты так и не получила удовлетворения от возможности сделать это в суде, Пру.
– Для женщины это нелегко. Всегда найдутся такие, кто станет говорить, что я напросилась на это. Так ведь? Он сказал бы именно так, и многие бы ему поверили.
– А Харольд знает?
– Он никогда не спрашивал меня прямо, а я никогда ему не говорила. Но он догадался. Я в этом уверена. Если бы я ему рассказала, он бы убил Норбери. И тогда бы его повесили. Поэтому я предпочла держать язык за зубами. Но теперь, когда граф умирает, Норбери станет чаще бывать в наших краях. Как тебе известно, он не изменился. Поэтому я рассказала кое-кому из женщин в деревне, чтобы они держали ухо востро и предостерегали младшее поколение. Пруденс направилась к дому, и Кайл пошел рядом с ней.
Глава 17
– Никто не отказался от приглашения. Обед обещает пройти успешно, – сообщила Алексия приятную новость, пока они с Роуз выходили из дома на Хилл-стрит. – В этом розовом, оттенка герани, платье ты будешь выглядеть прелестно. Мы на пути к еще одной маленькой, но важной победе.
Роуз сжала руку Алексии, выразив этим жестом свою благодарность.
Держась за руки, кузины не спеша направились к Гайд-парку.
Роуз вернулась в Лондон три дня назад. Это были три счастливых дня и три прекрасные ночи. Ее опасения, что вновь обретенная теплота, появившаяся в их браке, закончится с возвращением в Лондон, к счастью, не подтвердились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94