Недолгий путь превратился для Тревиса в страшную пытку. Полковник Гриерсон лично проведал Колтрейна и заверил, что в городе нашли юную леди, которая готова ухаживать за ранеными. Увы, единственного в округе врача убили всего пару недель назад. Но эта дама согласилась приютить у себя Тревиса и позаботиться о нем. Хижина у нее тесная и ветхая, но там найдется лишняя кровать. Треиису ничего не оставалось как поблагодарить – в любом случае это лучше, чем валяться на земле, с седлом вместо подушки.Поначалу Бонни Пелхэм очень понравилась Тревису. Удобно устроившись с ее помощью в постели, он огляделся.– Вам нравится моя хижина? – спросила хозяйка. – Мы с мужем построили ее сами Нам, правда, соседи помогали. Но потом Билл-Боб ушел на войну, а там его убили.Колтрейн не спеша пил воду, глядя в большие карие глаза.– А ты не похожа на убитую горем вдову, – заметил он.– Ох, да разве вы не знаете, как у нас заведено? – отвечала Бонни. – Здесь, в горах, никто не спрашивает, хочешь ты замуж или нет. Просто родители договариваются обо всем заранее. И я знала, что стану женой Биллу-Бобу, еще задолго до нашей свадьбы.– Так ты его не любила?– Не знаю! – пожала молодка плечами. – Мне и про любовь-то ничего не ведомо. Меня учили, что приличной девице положено прилично выйти замуж, да рожать детей, да заботиться о муже. Так я и собиралась поступить, да только Билли-Боб ушел и нашел свою погибель – и теперь я, почитай, самая молодая вдова в наших горах…Продолжая суетиться, она ни на миг не умолкала, рассказывая про то, как делала клейстер из муки с водой, чтобы заклеить бумагой щели в стенах и сохранить в хижине тепло зимой. Что вот то кресло в углу вырезал из дуба ее отец. А вот этот туалетный столик сделал сам ее супруг из вишни – да только та вишня совсем выцвела. И вот ту скамью тоже он сделал – из гикори Гикори – ореховое дерево

. И веник в углу – из веток гикори тоже.– А вы видели мои занавески? – горделиво восклицала она, расправляя грубую ткань. – Я выткала их сама из льна, который сама пряла и трепала. И выкрасила их тоже я – синей краской, которую наварила из хинного дерева. Я даже сама сделала это одеяло, что на вас, из хлопка, который мой папаша вырастил. А вон тот плед? У папаши было много овец – пока вы, янки, не пришли и не забрали их, – и мы с мамашей целыми днями чесали да пряли их шерсть. А простыни, на которых вы лежите? Кто, по-вашему, сделал их, если не я? Да и тюфяк я набивала вот этими самыми руками – уж и не упомню, сколько гусей пришлось для него ощипать, и все до одного были злющие-презлющие!Тревис внезапно подумал, не рано ли он обрадовался, что попал сюда.– С чего это ты все мне выкладываешь? – полюбопытствовал он.– Ну, как же, я теперь вдова, – с детской непосредственностью заявила Бонни. – И надо мне нового мужа присмотреть, да поживее – это папаша мне велел. Папаша еще сказал, что неприлично просто так держать в доме солдата, даже если он раненый и я его лечу. Вот я и решила, что любому одинокому янки, что попадет сюда, не помешает взять в жены вдову, которая управляется с такой роскошной хижиной, как моя!– Ну что ж, может, когда-то сюда и забредет такой янки. – И Тревис, закрыв глаза, взмолился о скорейшем выздоровлении.Он чувствовал, что хозяйка сидит возле кровати и не спускает с его лица простодушного взгляда. Приподняв повязку, она осмотрела рану, слегка поморщившись.– Придется наложить бальзам на рану. И вам надо лежать не двигаясь, не то опять пойдет кровь.Бонни извлекла из банки какую-то вязкую, дурно пахнувшую массу и принялась усердно мазать ею рану. Тревис невольно скривился от боли. Но вот хозяйка покончила с бальзамом и поменяла повязку.– А теперь я приготовлю для вас что-нибудь вкусное. Как насчет куриного бульона? Как только он начинает кипеть у меня в кастрюле, сюда сбегаются все солдаты, учуяв запах!Капитан покорно кивнул. Наверное, готовит она неплохо.Так оно и вышло. Бульон оказался превосходным, к тому же впервые за долгое время ему довелось отведать домашней еды. Бонни даже принесла свежего молока, которое охлаждалось в горном ручье неподалеку. С каждым глотком Тревис чувствовал, как к нему возвращаются силы. Может быть, выздоровление и вправду не затянется.Хозяйка уселась на краю кровати и внимательно посмотрела на него.– Что это ты меня разглядываешь? – раздраженно спросил Колтрейн. Хотя Бонни нельзя было назвать уродиной, ее широкая улыбка почему-то напоминала волчий оскал.– Я отлично знаю, как сделать мужчину счастливым, – многозначительно заявила она, погладив капитана по лицу. И тут же засмеялась: – Между прочим, такой красавчик впервые заглянул в наши места. Какие чудные глаза! Не то, что голубые и не то что серые. Да и все остальное у тебя что надо.Тревис неловко заерзал в постели:– Ты бы не могла позвать сюда Сэма Бачера? Мне необходимо с ним повидаться.– Не забывай, я буду рядом – только позови, – снова осклабилась она.Оставшись наконец в одиночестве, Тревис с чувством выругался в потолок тесной хижины. Следует убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Какой приказ получил отряд? Сэму следует разузнать у полковника Гриерсона. Колтрейну не терпелось поскорее вернуться в строй. А может быть, еще сильнее ему не терпелось попасть в те места, где можно будет что-то разузнать про Китти. Но Тревис не желал себе в этом признаваться.Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился сияющий Сэм Бачер.– Просто руки чешутся стереть с твоей рожи эту мерзкую ухмылку, – пробурчал Тревис.– Вряд ли это тебе удастся сейчас! – расхохотался Сэм, усаживаясь верхом на стул. – Ну, как тут тебе понравилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156