Тревис знал, что его отряд числится у командования на высоком счету, и по праву гордился этим.Погруженный в свои размышления, Колтрейи совсем было забыл о своей юной пленнице. Но вот она повернулась, застонав во сне. Неяркий свет очага озарил ее лицо. Она была удивительно хороша, и Тревису пришлось подавить невольное восклицание, готовое слететь с губ при виде прелестной нежной груди, выглянувшей из разреза рубашки. Он не мог отвести глаз от этого восхитительного зрелища. Даже сейчас, когда она спала, сосок казался приподнятым и твердым, словно сердился на его бесстыдный взгляд – этакое горящее алым пламенем осуждающее око. Тревис почувствовал непреодолимое желание взять в рот этот негодующий глазок и упиться жаром молодого, нежного тела. Нет, нельзя, одернул он себя. Он отлично сможет сдержаться, хотя прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз наслаждался близостью с женщиной.Неожиданно ее веки дрогнули и глаза медленно раскрылись. На какой-то миг их взгляды встретились и загорелись странной смесью упрямства и страсти.Тревис торопливо призвал на помощь все свое самообладание, и напряжение миновало. Исчез тот жадный взгляд, который разбудил Китти всего несколько секунд назад, теперь его глаза выражали, как всегда, надменное безразличие. Усмехнувшись, он проговорил:– Принцесса, вы слишком беспечны! А ведь я уже предупреждал, что мои молодцы не столь щепетильны в отношении женщин. И к тому же они не слепые, как бы им не захотелось воспользоваться тем, что вы могли бы предложить.– О-о! – Проследив за его взглядом, Китти поняла в чем дело. Она яростно запахнула открывшуюся рубашку. – Да как вы только посмели вообразить, что я позволю вашим ублюдкам прикасаться ко мне!– Леди угодно выражаться, как сапожнику, – все с той же насмешкой проговорил он. – Похоже, вашему любовнику было безразлично, какие слова касаются нежных ушек его дамы. А я-то всю жизнь думал, – Колтрейн иронично поднял брови, – что женщины-южанки сплошь воспитанные и утонченные – истинные леди, да и только! – И он осуждающе зацокал языком и закачал головой.Китти порывисто уселась на подстилке и резко откинула с лица непослушные волосы. Губы у нее дрожали от злости, а глаза метали фиолетовые молнии.– Послушайте, капитан Колтрейн, кто вам дал право издеваться надо мной? Я, кажется, уже изложила обстоятельства моего пленения, однако вам явно доставляет радость постоянно унижать меня. Извольте объясниться, в чем тут дело?– А разве вы не знаете? – хмыкнул он. – В стране идет война, и так уж вышло, что вы оказались в числе моих врагов.– В числе врагов? Но я-то не воевала с вами, сэр! Меня шесть месяцев держали в неволе и подвергали унижениям и насилию, и мне не терпится вернуться домой и начать трудиться, помогая раненым и больным людям. Разве это превращает меня в вашего врага? Какое преступление я успела совершить, что вы уже приговорили меня к казни?От Тревиса не укрылась происшедшая в ней перемена: на смену яростному гневу пришла холодная ненависть. На его покрытой жесткой щетиной щеке забилась жилка.– А с какой стати мне отпускать вас? Нет, вам придется отправиться с нами туда, где вы будете лечить наших раненых и больных. Я был бы последним идиотом, если бы отпустил вас!Глаза капитана злорадно блеснули, и Китти снова запылала праведным гневом.– Да я пальцем не пошевелю, чтобы помогать янки! Я молю Бога, чтобы все вы отправились прямиком в ад, где вам самое место, кроме, конечно, моего отца, который имел глупость пойти сражаться на вашей стороне!– Так ваш отец вступил в войска Союза? – Брови Колтрейна недоверчиво приподнялись.– Его рассудок так и не восстановился полностью после того, как куклуксклановцы чуть не забили его до смерти за помощь беглым рабам. Он не ведает, что творит. Но я верю, что рано или поздно он придет в себя и вернется в родной дом.– О, мисс Райт, эта война заставила убивать друг друга родных братьев, отцов и сыновей. А все отчего? Оттого, что джентльменам с Юга угодно вычеркнуть рабов из списка людей исключительно из-за цвета кожи!– Мне тоже рабство внушает отвращение, – ответила Китти. – Однако я считаю, что нельзя отнимать у штатов все права! Нам с вами никогда не прийти к согласию, и я никогда не стану лечить умирающего янки. Лучше я умру на месте! – Ее глаза сощурились до узких щелок, пальцы сжались в кулаки.Да, с этой леди шутки плохи, подумал капитан. Однако он считал, что сделал ценную находку: мало найдется на свете женщин, способных вынести тяготы войны да еще спокойно действовать при виде крови и страданий. Мисс Райт явно обладала отвагой и целеустремленностью, которые сделают ее незаменимой в полевых госпиталях армии Союза. Он не собирался упускать ее из рук, как не собирался позволить своим людям воспользоваться этой свежей, прекрасной плотью для удовлетворения своих нужд. Нет, должен быть какой-то способ привлечь ее на свою сторону. Она и не заметит, как склонится перед его волей. Тревис дал себе такое обещание, а он всегда держал слово.Он не спеша встал и нарочито спокойно сказал:– Я хочу, чтобы вы приготовили для моих людей завтрак и кофе, а затем мы двинемся в обратный путь. Будете делать то, что я скажу, – останетесь целы и невредимы, пока я жив. Если же со мной что-то случится, вы будете предоставлены сами себе. И учтите, что этим парням редко удается урвать лакомый кусочек и вряд ли я смогу так просто удержать их от соблазна…– Сногсшибательная галантность! – взорвалась она. – Какой чудесный кавалер! Отважный янки, капитан Тревис Колтрейн… готов встать грудью на защиту цветка женственности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156