– А что же вам пришлось не по нраву в самом себе? – набравшись храбрости, спросила девушка.
– Я приложил столько усилий, чтобы забыть свое прошлое… теперь и не припомню, – заявил Гатор. – Однако вы задали мне достаточно вопросов, теперь моя очередь спрашивать вас. Скажите-ка мне, с чего это вдруг вам захотелось побывать на вечеринке у каджунов?
– Мне они нравятся.
Это было правдой. Ей всегда хотелось увидеть, как веселятся добродушные беззаботные люди, и теперь, накануне замужества, Анджела решила узнать об их обычаях побольше, потому что знала: больше такой возможности не будет. Впрочем, она не собиралась рассказывать Гатору все.
– Но вы могли навлечь на девчонок неприятности. – Гатор вновь стал серьезным. – Не представляю, что вам известно о выходцах из Акадии, мисс Синклер, и об их работе на плантациях вашего отца, но знайте: хорошее место найти непросто. А в Бель-Клере работать хорошо. И если бы ваш отец дознался, что Симона и Эмили пригласили вас на вечеринку, то, разгневавшись, непременно выгнал бы их со своих полей. Что бы они стали делать? Ведь им, как и всем остальным, необходимы деньги, чтобы не умереть с голоду. Не все из нас родились в рубашке и живут роскошной, сытой жизнью.
Анджела отметила, что настроение Гатора могло меняться моментально.
– Вот, стало быть, в чем вы меня обвиняете, – задумчиво промолвила она.
– Да, это не очень здорово, когда вы рискуете жизнью других людей, потворствуя своим прихотям, – подтвердил Гатор. – В этом я вас на самом деле обвиняю. Но вообще о риске и о жизни мы с вами говорить сейчас не будем, потому что мне надо возвращаться к работе.
Гатор поднялся на ноги. Анджела тоже встала.
– Все совсем не так, – быстро заговорила она. – Я всегда завидовала беззаботной жизни Эмили и Симоны. Они рассказывали о пении и танцах, и мне так захотелось все увидеть самой…
Гатор насмешливо приподнял брови.
– Может, я всего лишь простой работник с плантаций, но знаю кое-что о светской жизни. Мне известно, что богатые землевладельцы часто имеют по нескольку усадеб, всегда держат наготове дом в Новом Орлеане, чтобы приезжать туда в разгар оперного сезона; многие из них владеют большими пароходами и плавают на них по реке просто так, для развлечения. Я уж не говорю о бегах и многочисленных балах, на которые им приходится ездить чуть ли не каждый день. Так что не надейтесь: я не поверю, что вы решили попасть в это место, кишащее змеями и крокодилами, только лишь для того, чтобы отведать черепахового супчика и посмотреть, как танцуют под скрипку, – заключил он с язвительной улыбкой.
Хоть Гатор был почти на полголовы выше Анджелы, она уверенно встретила его взгляд, а когда заговорила, то голос ее не дрогнул:
– Вы ничего не знаете обо мне, Гатор, или как вас там зовут… и вообще не очень красиво судить незнакомого человека. Так уж вышло, что я не люблю званых обедов и балов, потому что люди, которые собираются там, по большей части глупы и скучны.
– Но это все равно не дает вам права рисковать собственной и чужими жизнями, так что, пожалуйста, избавьте меня от роли вашего постоянного спасителя, – заявил Гатор.
На мгновение их взгляды встретились. Наконец, глубоко вздохнув, Анджела пробормотала:
– Пожалуй, вам лучше уйти сейчас. Спасибо за то, что принесли мои вещи.
Он кивнул и шагнул вперед, раздвигая перед собой шатер из ивовых веток… но вдруг вернулся. В глазах его горел таинственный огонек.
– Не советую вам больше переплывать реку, мисс Синклер; а если это все-таки придет вам в голову, известите меня. – Сказав это, он решительно пошел прочь.
По всему телу Анджелы разлилось какое-то странное тепло, как будто Гатор, даже не дотронувшись, приласкал ее. Она никогда не испытывала подобного ощущения, но почему-то знала, что вспоминать о нем будет еще очень долго…
Глава 4
Раскатистый звон большого колокола, возвещавший о конце работы в Бель-Клере, нарушил тишину знойного июльского дня. Рабы и наемные работники вздохнули с облегчением и с поникшими от усталости головами побрели прочь с полей.
Среди них был и Бретт Коди по прозвищу Гатор. Как обычно, он шел один, избегая компании других каджунов, спешивших в Бау-Перо. Он вообще предпочитал одиночество. Компания предполагала тесные отношения с другими людьми, и, несомненно, ему пришлось бы услышать множество вопросов, на которые он не собирался отвечать.
Бретт был мрачен: он все чаще сожалел о том, что оставил море. Не важно, что Новый Орлеан был куда как далеко от Виксбурга, Миссисипи и от его прежней жизни в Блэк-Бау. Сладостный, диковатый аромат пышной листвы, перемешанный с дурманом, несшимся с хлопковых, рисовых и тростниковых плантаций, пробудил в нем горькие воспоминания, которые он хотел забыть. Нахмурившись, Гатор подумал, что Анджела Синклер удивительно похожа на Маргит. Впрочем, сказать похожа – значило ничего не сказать. Глядя на Анджелу, Гатор будто видел перед собой Маргит.
Он решительно отогнал от себя эти мысли. Красотка с огненными волосами, застигнутая им среди кустов, даже отдаленно не напоминала маленькую блондинку, воспоминания о которой были так горьки. Кроме того, изысканной Маргит и в голову бы не пришло бродить по лесу. Она предпочитала мир роскоши в обертке из кружев, шелков и цветов. Анджела напомнила Гатору Маргит лишь по той причине, что тоже была избалованной дочерью богатого плантатора.
– Эй, привет!
Гатор раздраженно оглянулся, не замедляя шага.
К нему по тростниковому полю бежала Симона.
– Послушай, нам надо поговорить! – Подбежав к Гатору, девушка пошла с ним в ногу. – Я беспокоюсь о подруге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118