Я, конечно, не использую Пегаса, – поспешила добавить она. – Я стану сражаться с быком, как матадор.
Он пораженно уставился на нее:
– Вы с ума сошли? Вы не имеете никакого представления о бое быков!
– Тогда вам не о чем тревожиться. Я выхожу на арену, ставлю себя в абсолютно дурацкое положение…
– И погибаете! – взорвался он. – Нет, я не принимаю такого пари!
– Я лишь прошу о шансе доказать свою смелость. Сделаю несколько выпадов…
Курт покачал головой.
– Вы с ума сошли! – повторил он.
– Наверное. – Она насмешливо посмотрела на него. – Но, если вы не примете мой вызов, будьте уверены, я повсюду расскажу, как вы испугались держать пари с женщиной… потому что боялись проиграть.
– Мне все равно, – заявил Курт. – У вас нет никакой возможности победить, сеньорита. Это пустая трата времени. – Он приблизился и хотел взять ее за подбородок. – Вы можете проиграть…
Она сердито ударила его по руке:
– Не прикасайтесь ко мне! Вы, Курт Тэннер, по-видимому, считаете, что можете сделать с женщиной все, что вам захочется.
Он усмехнулся:
– Я никогда не делал с женщиной то, чего бы ей не хотелось… или не доставляло бы ей удовлетворения.
– Значит, я стала первой такой женщиной! Вы, Тэннер, мерзавец, – взорвалась Кит, – поскольку мне не доставило удовольствия то, что вы сделали на балу.
– Вам это понравилось. Вы просто не хотите признаться в этом мне… или себе.
Кит всеми силами старалась сдерживаться.
– Не увиливайте! Я бросила вам вызов. Вы готовы его принять?
Курт был уверен, что она дразнит его, и в конце концов отступит. Что страшного, если он согласится с ее предложением?
– Хорошо. Когда?
– Вы, следовательно, согласны, что если я смогу победить быка, то вы больше не станете претендовать на Пегаса?
Курт кивнул.
– Позади ранчо Фрезира есть старый загон, который редко используется. Его пастухи приготовят загон для меня и будут молчать. Я не хочу, чтобы об этом узнали мои родители.
– Я не осуждаю вас за это, – ехидно заметил он. – Хотя это не очень подходящее для женщин занятие.
– Лучше побеспокойтесь о себе.
Он замолчал. У этой малышки язычок как у ядовитого кактуса.
– Когда? – прорычал он. – Мне надоело терять время. Я хочу получить свою лошадь.
– Когда все будет готово, я кого-нибудь пришлю к вам. – Кит повернулась, чтобы уйти, но остановилась и добавила: – Кстати, не обязательно следить за мной. Я не убегу вместе с лошадью. Зачем? Пегас все равно останется у меня.
– Я мог бы придумать множество причин, чтобы следовать за вами, – пробормотал Курт, обнимая ее за талию и прижимая к своей груди. – Но поверьте: я этого делать не буду. Это моя земля… или вскоре будет моей.
Он поцеловал ее, но она вырвалась из его рук и посмотрела на него округлившимися глазами:
– Что… что вы сказали?
Озадаченный ее поведением, Курт повторил:
– Я сказал, что эта земля скоро будет моей. Я хочу построить здесь новый дом и приехал, чтобы посмотреть, как здесь все смотрится при лунном свете.
– Вы… вы живете здесь рядом? – спросила она.
– Моя земля по ту сторону хребта примыкает к этому участку. Почему вас это интересует?
Кит покачала головой, пытаясь собраться с мыслями:
– Сеньор Гаспенсиа… я знала его. Он был моим другом. Я… мне очень больно сознавать, что это больше не его земля.
– Она будет продана за неуплату налогов. Как только объявят об этом.
Кит вспомнила об объявлении, которое она вытащила сегодня утром из земли и спрятала у реки в кустах. Сейчас она была вдвойне рада, что поступила так: Курт Тэннер не знает, что землю вот-вот продадут.
Она вновь повернулась – больше говорить не о чем. Ей было неприятно думать, что ее собственность будет примыкать к его участку, но хотя какая разница? У Курта Тэннера две тысячи акров, а может быть, и больше. Вряд ли он лично окажется недалеко от нее.
– Я жду, – мягко сказал он ей вслед, – как вы поступите дальше.
Кит резко развернулась, чтобы отчитать Курта, но он уже ушел. Только в ветвях шумел ветер, и громко и беспорядочно билось ее сердце.
Глава 8
На следующее утро Кит проснулась рано и тут же послала на почту Муэго отправить письмо Китти. Потом она оделась и вышла через заднюю дверь. Но в этот момент с террасы, где они обычно завтракали, ее окликнула мать. Тяжело вздохнув, Кит повернула обратно и пошла к ней.
Комната была заполнена карликовыми апельсиновыми и лимонными деревьями, посаженными в яркие горшки. Белая плетеная мебель, на мозаичных плитках пола – ручной работы ковер в персиковых и синих тонах. Это была любимая комната Кит; из нее открывался прекраснейший вид на волнующееся под ветром море.
Джейд выглядела посвежевшей и бодрой в розовом шелковом пеньюаре. Но когда на террасу вошла Кит, улыбка на ее лице сменилась выражением ужаса.
– О Боже. Посмотри на себя, Кит! Ты похожа… на цыганок в лохмотьях. О чем ты только думаешь, появляясь на людях в подобном виде?
Кит вздохнула, с усилием сохраняя спокойствие:
– Мама, я собираюсь ехать верхом. Я в одежде для верховой езды.
– Это отнюдь не наряд для езды верхом! – заявила Джейд, окинув Кит презрительным взглядом. – Леди носят специальные костюмы для верховой езды, а не мужские обноски. Возвращайся к себе в комнату и переоденься. И вообще я не хочу, чтобы ты сегодня ездила верхом. Тебе нужно приготовиться к вечернему приему.
На этот раз Кит не сдержалась и воскликнула:
– Снова прием, мама? Кажется, ты готова устраивать приемы каждый день…
– Этот прием устраиваю не я, – поспешила сообщить ей Джейд. – Если ты уделяешь хоть какое-то внимание своим светским обязанностям, то должна знать, что сегодня званый ужин, посвященный дню рождения Анаи Эстебан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80