– Говорю же тебе: со мной все в порядке! Да, я пережил шок, но предпочитаю забыть об этом… А теперь давай поскорее позавтракаем и поедем на прогулку. Оставим этот никчемный разговор!Эйприл помолчала, собираясь с духом. Пора сообщить, что должен прийти Олтон Мозли.В это время раздался громкий стук в парадную дверь.– Интересно, кто это может быть в такой час? – пробормотал Картер. – Я никого не жду…Пока Бьюфорд открывал дверь, она не сводила глаз с отца, пытаясь разобраться в своих чувствах. Да, Эйприл любит и уважает его. Несмотря на то что он так безобразно обращался с Ванессой, она все еще любит отца. Правда, в последнее время, когда на него начало находить это безумие, она стала бояться и даже временами ненавидеть его. Но даже в такие минуты она знала, что любит отца глубоко и сильно. Как жаль, что с ним случилось такое!..На пороге кабинета возник Бьюфорд. Вид у него был озадаченный и, как показалось Эйприл, немного испуганный.– Там маста Олтон Мозли, сэр, – неуверенно доложил он и покачал седой головой. – Говорит, что пришел на ленч, потому как мисс Эйприл пригласила его…Не дожидаясь ответа отца, Эйприл приказала Бьюфорду впустить Олтона, а затем быстро произнесла:– Да, папа, это я его пригласила. Олтон хочет поговорить с тобой.– Поговорить со мной? Да о чем? Я не желаю ничего обсуждать со своим конюхом. Если мне что-то понадобится, я сам схожу на конюшню. С каких это пор мои собственные слуги приходят ко мне в гости, да еще с деловыми разговорами?Лишь когда Олтон вошел в кабинет, Эйприл вздохнула с облегчением. «Чем скорее со всем этим будет покончено, тем лучше, – в отчаянии сказала она себе, – пока папа еще не успел как следует рассердиться!»– Может быть, сядем за стол? – торопливо предложила она, даже не дав Олтону времени поздороваться с ее отцом.– Нет, мы не сядем за стол!Картер опустился на стул и уставился на Олтона. Тот стоял перед ним, нервно теребя в руках соломенную шляпу.– Что это значит, Мозли? Моя дочь не привыкла приглашать в гости наемных рабочих, да и я, признаться, тоже!Олтон умоляюще взглянул на Эйприл, как будто спрашивая, что делать дальше.– Ну давай! – прошептала она, пытаясь его подбодрить. – Начинай!– Начинай что? – Картер встал и вцепился в спинку стула. – Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? Мой ленч остывает, а я вынужден стоять здесь и любоваться своим бездельником-конюхом!– Папа, ну выслушай же его, наконец! – проговорила Эйприл чуть не в слезах. – Я прошу тебя…– Ну что ж, я жду. И мой ленч – тоже, – многозначительно произнес Картер и, обернувшись к Олтону, добавил: – Если ты пришел за прибавкой к жалованью, паренек, то только зря теряешь время. Ты не стоишь даже тех денег, что я тебе плачу. Из тебя никогда не получится первоклассный конюх, каким был Таггерт или его сын!– Речь идет не о деньгах. Я ухожу на войну. Хочу сражаться с янки.Олтон судорожно глотнул, при этом, его кадык дернулся вверх и вниз, и снова перевел умоляющий взгляд на Эйприл.– Ну что ж, весьма похвально! Значит, мне придется подыскать тебе замену, что, впрочем, будет нетрудно… Но все это можно обсудить позднее. После ленча мы с Эйприл собирались на прогулку. Вот вернемся, тогда и поговорим.– Я хочу жениться на вашей дочери, сэр.Картер, который уже протянул дочери руку, чтобы идти в столовую, стремительно обернулся и уставился на молодого человека. Затем покачал головой и негромко сказал:– Наверное, я ослышался, паренек…– Не смейте называть меня «паренек»! – выкрикнул Олтон, заливаясь краской. – Я не мальчик, а взрослый мужчина и собираюсь сражаться за дело Юга. Я люблю вашу дочь и хочу, чтобы она стала моей женой прежде, чем я уйду на войну. Она может жить у моих родных и…Олтон проговорил все это громко и бодро, словно опасаясь, что если хоть раз запнется, у него не хватит духу продолжить. Эйприл, как завороженная, не сводила с него глаз, молясь, чтобы он не сказал какого-нибудь неверного слова. Молодые люди смотрели друг на друга, боясь взглянуть на мистера Дженнингса. А его вид был ужасен: вены на шее вздулись, он судорожно сжимал и разжимал кулаки. Но вот терпение Картера лопнуло. Он прыгнул на Олтона, ударом сбил его с ног и вцепился тому в горло.– Я убью тебя, паршивая белая шваль! – прохрипел он. – Никто не посмеет забрать ее у меня, слышишь? Я убью каждого, кто только прикоснется к ней!..Испугавшись, что отец сейчас задушит Олтона, Эйприл закричала. Ноги ее будто приросли к полу. Но, собравшись с силами, она ринулась к отцу и, запустив руки в его шевелюру, попыталась оттащить от несчастного молодого человека.Услышав крик, в кабинет вбежали камердинер и слуга.– Остановите его! – закричала Эйприл, барахтаясь на полу – отец ударом кулака опрокинул и ее. – Остановите, или он убьет Олтона!..Оба негра схватили Картера за плечи и попытались оттащить, но он вцепился в горло молодого человека мертвой хваткой. Эйприл видела, что глаза Олтона вылезают из орбит. Он судорожно хватал ртом воздух. Вначале его лицо сделалось красным, потом побелело и, наконец, стало мертвенно-серым. И все это время двое здоровых мужчин изо всех сил тянули Картера на себя, уговаривая отпустить парня, ведь так можно и убить его.Видя, что дело принимает серьезный оборот, Эйприл в отчаянии обвела глазами комнату. На глаза ей попалась тяжелая папка, лежавшая на краю стола. Девушка схватила ее и, одним прыжком очутившись рядом с отцом, принялась изо всех сил колотить его по голове. Такая отчаянная мера возымела свое действие: Картер разжал наконец руки и упал на спину. Негры поспешили оттащить отчаянно упиравшегося хозяина подальше.Эйприл опустилась на колени рядом с Олтоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133