Поднявшись, он вытащил за собой лестницу и прокричал сверху:– Пойду выясню, что они намерены с тобой делать, и тут же вернусь! А пока сиди и молчи. Если ты даже начнешь голосить, тебя все равно никто не услышит!Он со стуком закрыл дверь, и Эйприл очутилась в темноте.Один Бог знает, какая судьба ее ждет…Тоненький лучик света, проникавший в щель между бревнами, становился все слабее, по мере того как день клонился к вечеру. Постепенно стало совсем темно. Эйприл дрожала от холода. Кто-то приближался к леднику. Эйприл насторожилась, с трудом поднялась, но тут же снова чуть не упала: от долгого сидения в неудобной позе ноги отказывались повиноваться.Дверь распахнулась. Над головой Эйприл вспыхнул луч света. Взглянув наверх, она увидела мужчину с фонарем. Лица она не разглядела, но голос был незнакомым:– Ну как ты там?– Вообще-то в порядке, только очень холодно и хочется есть, – дрожащим голосом произнесла Эйприл, стараясь не заплакать. – Пожалуйста, выпустите меня отсюда! Я не сделала ничего плохого, клянусь! Пожалуйста, поверьте мне. Будьте милосердны, во имя всего святого…– Прекрати свои вопли, сука! – грубо прервал ее мужчина. – Тебя не выпустят отсюда до утра, так что можешь устраиваться на ночлег. А поесть я тебе принес…Что-то упало на пол рядом с Эйприл.– По мне, так лучше бы ты сдохла от голода, но у меня приказ – накормить тебя.Дверь захлопнулась, и снова стало темно. Эйприл беззвучно заплакала. Она еще какое-то время постояла, вглядываясь в темноту, а потом наклонилась и начала шарить по полу. Вскоре она обнаружила сверток, завернутый в грубую мешковину. Внутри оказалась еда: немного сладкого картофеля, жирное холодное месиво – очевидно, свинина – и ломоть кукурузного хлеба.Эйприл вспомнился Счастливчик. Бедный пес! Конечно, он может о себе позаботиться. Но вдруг он не сумел освободиться и все еще сидит в старом амбаре? Если бы она не привязала Счастливчика!.. Правда, она все-таки отыскала Олтона, но чем это обернулось?..Эйприл стала думать о доме. Папа… Жив ли он? Как себя чувствует? И где сейчас Ванесса – все еще в Пайнхерсте или бросила запущенное поместье?..Мысли девушки обратились к Рэнсу. Где-то он теперь? Вспоминает ли ее или так рассердился за то, что она сбежала, что и думать о ней не хочет? У Эйприл защемило сердце. Она хоть что-нибудь значила для Рэнса только в постели. Тогда они становились единым целым… Но связывает ли их что-нибудь, кроме постели? Эйприл не знала ответа на этот вопрос.Тогда почему она жалеет, что сбежала от Рэнса? Просто потому, что сейчас она оказалась в отчаянном положении, вот и все! Эйприл отругала себя за то, что снова и снова думает о нем. Ни к чему хорошему это не приведет. И вдруг Эйприл поняла: мысли о Рэнсе теперь помогают ей держаться. В такую трудную минуту, как сейчас, единственный способ не сойти с ума – это думать о его улыбке, его губах, его руках…Уснуть она не могла. Тишину ночи разорвали раскаты грома, и молния на мгновение осветила ее мрачное убежище; Эйприл не сомкнула глаз. Шел дождь. Сначала крошечные капельки проникали сквозь щели в крыше и падали на дрожавшую от холода Эйприл, но вдруг начался настоящий ливень, уже через минуту вымочивший бедную девушку до нитки. Зубы ее стучали, волосы намокли и прилипли к плечам, однако укрыться от дождя не было никакой возможности.Шпионов обычно расстреливают… Неужели и за ней придут утром, выведут перед строем солдат и расстреляют? А если так, то какая разница, мокрая она или сухая? Вода уже поднялась выше щиколоток. А вдруг она утонет? Как они, наверное, будут разочарованы, когда придут утром и обнаружат, что «шпионка» мертва!Слабый лучик света проник сквозь щель в крыше – занималось утро. Дождь прекратился. «До каких пор, – с горечью думала Эйприл, – до каких пор мне терпеть этот ад?..»Свет стал ярче. Эйприл попыталась подняться, но тут же снова упала: стоять на мокром, скользком полу не было никакой возможности.А вдруг за ней вообще не придут? От этой мысли Эйприл стало не по себе. Что, если ей суждено скончаться здесь, в этом жутком сыром погребе? Не придут, пока не будут уверены, что она умерла… У всех и без нее полно хлопот – вон сколько раненых каждый день поступает в госпиталь. Где уж тут помнить о какой-то шпионке!Эйприл охватила паника. Ее снова начало трясти – и от холода, и от страха. И хотя солнечный свет уже достаточно освещал ледник, девушке казалось, что вокруг полная темнота. У Эйприл начиналась истерика.– А вдруг она ночью утонула? Вот было бы хорошо! И нам меньше хлопот…При звуке голосов Эйприл задрала голову, со страхом ожидая, что будет дальше.– Не говори так. Неужели война превратила тебя в зверя, черт побери, и ты хочешь, чтобы бедная женщина утонула, словно крыса?– Да мне наплевать – после того что я о ней услышал! И знаешь, что удивительно? Ведь этот Мозли был простой лейтенант. Так какого черта он ей понадобился?Крышку ледника откинули, и Эйприл зажмурилась от хлынувшего вниз света.– Господи помилуй! Да она чуть не потопла в этих опилках. Ты только посмотри! Даже с собакой так не обращаются…Собака… Эйприл попыталась сосредоточиться, но это ей плохо удавалось: после всего пережитого мысли путались.– Собака… – прошептала она, протягивая руки к мужчине, спустившемуся к ней по лестнице. – Прошу вас, спасите мою собаку!– Да у вас тут нет никакой собаки, леди, – попытался он мягко урезонить ее и, положив руки на плечи Эйприл, добавил: – Обхватите-ка лучше меня за шею. Сейчас я вас вытащу отсюда. Черт, ну и гадость! Здесь даже стоять нельзя…Эйприл обхватила мужчину, насколько позволяли ее слабеющие силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133