Среди ряда других нам бросилось в глаза гнездо зимородка, которое в
окружности в пять раз превосходило купол собора святого Павла в Лондоне.
Оно было искусно сплетено из огромных деревьев, и в нем лежало -
подождите-ка, я хочу быть совершенно точным - по меньшей мере пятьсот яиц,
и каждое было величиной с добрый оксгофт (*12). Птенцов мы могли не только
разглядеть, но и услышать их свист. Нам с величайшим трудом удалось
разбить одно из таких яиц, и из него вылупился юный, еще голый птенчик,
значительно превосходивший размерами двадцать взрослых коршунов.
Едва мы успели выпустить птенчика на свободу, как внезапно на нас
налетел зимородок-отец. Он подцепил когтем нашего капитана, взвился с ним
на милю в вышину и, избив крыльями, швырнул в море.
Все голландцы плавают, как крысы. Капитан вскоре снова оказался с нами,
и мы вернулись к себе на корабль.
Мы возвращались, однако, не по прежней дороге и встретили поэтому еще
много разных удивительных вещей. Между прочим, нам удалось подстрелить
двух диких быков, у которых было только по одному рогу, и рог этот рос у
них во лбу, между глаз. Потом мы пожалели, что убили их. Как выяснилось,
жители острова приручают этих быков и пользуются ими, как мы пользуемся
лошадьми, - для езды верхом и в телеге. Мясо их, как нам говорили, очень
вкусное, но народ, питающийся только сыром и молоком, совершенно в нем не
нуждается.
Нам оставалось еще дня два пути до нашего корабля, как вдруг мы увидели
трех человек, повешенных за ноги на высоких деревьях. Я осведомился, в чем
они провинились, чем заслужили такую жестокую кару, и узнал следующее. Эти
люди побывали на чужбине и по возвращении обманули своих друзей, описав
места, которых вовсе не видели, и рассказав о событиях, никогда не
происходивших. Я счел наказание вполне заслуженным, ибо первейший долг
путешественника - придерживаться строжайшей истины.
Добравшись до своего корабля, мы немедленно снялись с якоря и, поставив
паруса, отбыли из этой чудесной страны. Все деревья на берегу - среди них
было несколько очень высоких - разом дважды склонились перед нами и затем
все одновременно выпрямились.
Проплавав три дня - одному небу ведомо где, так как у нас все еще не
было компаса, - мы попали в какое-то море, казавшееся совершенно черным.
Мы попробовали эту черную воду на вкус, и - представьте себе! - это была
вовсе не вода, а великолепное вино. Теперь у нас только и было дела, что
следить за тем, чтобы не все матросы перепились!
Но радость наша оказалась преждевременной. Прошло всего несколько
часов, и мы оказались окруженными китами и другими невиданно огромными
животными. Среди них было одно, которое нам не удалось охватить взглядом,
даже прибегнув к помощи всех наших подзорных труб. Мы, к сожалению,
заметили это чудовище лишь тогда, когда очутились очень близко от него и
оно внезапно втянуло в себя весь наш корабль со всеми его стоячими мачтами
и надутыми парусами сквозь зубы в пасть. А зубы были такие, что по
сравнению с ними мачта самого большого военного корабля показалась бы
щепкой.
Продержав нас некоторое время у себя в пасти, чудовище снова раскрыло
ее и глотнуло такое неслыханное количество воды, что наш корабль - а вы
можете себе представить, что это был порядочный кусочек, - был смыт волной
прямо в желудок страшного животного. Здесь мы оказались в неподвижности,
словно на якоре во время мертвого штиля.
Воздух был здесь душный и, откровенно говоря, довольно скверный. Мы
нашли вокруг якоря, канаты, лодки, баркасы и значительное число кораблей,
частью нагруженных, частью без груза. Все это было проглочено чудовищем.
Действовать здесь можно было только при свете факелов. Для нас больше не
существовало ни солнца, ни луны, ни планет. Дважды в день обычно наступал
прилив, и дважды в день мы оказывались на дне. Когда животное пило, у нас
начинался прилив, а когда опорожнялось - мы садились на дно. По самому
скромному подсчету, оно за один раз проглатывало воды столько, сколько
содержит Женевское озеро, которое имеет в окружности тридцать миль.
Во второй день нашего заключения в этом царстве тьмы я решился в час
отлива - так мы называли время, когда корабль садился на дно, - совершить
вместе с капитаном и несколькими офицерами небольшую прогулку. Запаслись,
разумеется, факелами. Во время прогулки мы повстречались с десятком тысяч
человек всевозможных национальностей. Люди эти как раз собирались держать
совет о том, как им выйти на свободу. Некоторые из них уже несколько лет
жили в желудке чудовища. В ту самую минуту, когда председатель собирался
познакомить нас со всеми обстоятельствами дела, наша проклятая рыба
почувствовала жажду и принялась пить. Вода хлынула в желудок с такой
силой, что нам пришлось, чтобы не утонуть, поспешно ретироваться на свои
суда. Некоторым удалось спастись, только пустившись вплавь.
Но через несколько часов мы оказались счастливее. Как только чудовище
опорожнилось, все снова собрались. На этот раз председателем избрали меня.
Я внес предложение соединить вместе две самые высокие мачты и, как только
чудовище разинет пасть, вставить в нее эти мачты так, чтобы помешать ему
закрыть ее снова. Предложение мое было принято единогласно. Тут же была
подобрана сотня самых сильных молодцов, которым поручили выполнение
задуманного.
Едва только мы приладили мачты, как представился случай осуществить наш
план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29