Чтобы вывести Кэти из задумчивости, Джейк протянул через столик руку и дотронулся до ее пальцев. Кэти вздрогнула и пролила на скатерть немного шампанского из своего бокала. Она была настолько поглощена своими мыслями, что едва не забыла и о нем, и о его ядовитом замечании, что совсем не думает об отце.– В мои планы не входило ссориться с тобой сегодня, Кэти. – Черные глаза внимательно смотрели в светло-зеленые. – Но твой отец – мой старый друг…Он назвал ее «Кэти», значит, не забыл просьбу называть ее именно так. Но последние его слова – «старый друг»! О нет, только не это! Довольно ухищрений, довольно лживых слов, больше она не попадется в его сети.– Не суй нос не в свое дело, сказано тебе! – оборвала его Кэти, отдергивая руку. Она усмехнулась: уж лучше иметь врага, чем такого друга.– Послушай, мне кажется, что в качестве давнего друга я имею право вмешиваться в ваши семейные дела. Твой отец, увы, уже стар, за последние четыре года ты почти не виделась с ним. Он предоставлен самому себе и, конечно же, очень одинок. Если бы тебя с головой не захватила твоя дурацкая карьера и если бы в тебе было поменьше эгоизма, то могла бы и вспомнить о нем.Его жесткий тон привел ее в ярость. Чертов мужик! – внутренне вскипела она, выслушивая обличающую отповедь.– Да, Боже мой, ведь дом твоего отца всего в десяти минутах езды от отеля, где ты остановилась, – продолжал Джейк. – Тоже мне, любящая дочь!– В твоих устах такая трогательная забота о моем отце звучит по крайней мере лицемерно, чтобы не сказать больше, – раздраженно парировала Кэти.Да как он только смеет поучать ее! Послушать его, так он прямо печется об ее отце, а ведь она, Кэти, прекрасно знает, что еще до того, как Моника вышла за папу, Джейк был ее любовником. А может, и по сей день является таковым, кто знает? Думая о своей семье, она уже давно представляла себе некий тройственный союз, или, говоря прямо, любовь втроем – отец, Моника и Джейк. Ей самой чудом удалось избежать хитроумно расставленных Джейком сетей, а теперь вот приходится сидеть здесь и выслушивать его лживую болтовню.– Что ты имеешь в виду, позволь узнать? – холодно поинтересовался Джейк.Кэти хотела было подняться из-за стола, но широкая сильная ладонь схватила ее за руку и принудила снова опуститься на стул.Вырвав свою руку, чему он, впрочем, не противился, Кэти медленным аккуратным движением наполнила доверху бокал, поднесла его к губам и выпила мерцающий напиток до дна. Ну и нахал, однако! Он еще осмеливается спрашивать! Она снова наполнила свой бокал, не задумываясь о последствиях.– Я, кажется, задал тебе вопрос. Мне не привыкать, не раз меня всячески оскорбляли, но никогда не называли лицемером. Так что ты хотела этим сказать? – поторопил он ее с ответом.– Ничего особенного, – пробормотала Кэти, затем подняла бокал и с жадностью осушила его. Не хотелось вспоминать о том неприятном случае. – Нечего тебе волноваться о моем отце. Кстати, завтра я намереваюсь с ним повидаться.– Ты уже несколько дней в Лондоне. Как это мило с твоей стороны – вспомнить о старике как раз накануне возвращения во Францию со своим дружком! Из чего следует, что под твоей утонченной, изысканной оболочкой скрывается все та же испорченная, эгоистичная девчонка, и больше ничего, – презрительно протянул Джейк. – А я-то надеялся, что время тебя изменило…Кэти в очередной раз аккуратно наполнила свой бокал вином и снова осушила его. Ее рука дрожала от охватившей ее ярости, с новой силой заклокотавшей в груди. Но Кэти и в самом деле изменилась: та бессловесно подчинявшаяся его воле девушка, которой он с такой легкостью манипулировал, исчезла. Испарилась. Презрительное, глумливое превосходство, сквозившее в его голосе, оказалось последней каплей.Долгие годы она всячески избегала выяснять отношения с этим человеком, предпочитая скрывать терзающую ее боль за различными незначительными отговорками. Но сейчас другое дело, сейчас она все ему скажет… Нет. Кэти сделала глубокий вдох. Как-никак она и в самом деле натура утонченная, и ей ни в коем случае нельзя срываться. Поэтому она невозмутимо ответила:– Между прочим, я никуда не собираюсь возвращаться. Завтра поеду к отцу и скажу, что намерена остаться здесь навсегда. К твоему сведению, хочу претворить в жизнь давнюю мечту и войти в семейный бизнес.– Это ты-то, Лина Лоренс, собираешься сидеть в офисе и с девяти утра до пяти вечера перекладывать бумажки с одного места на другое? Не смеши меня, ради всего святого, – усмехнулся Джейк, однако в глазах его промелькнул какой-то странный огонек, когда он взглянул на ее прелестное порозовевшее лицо.Но Кэти зафиксировала внимание только на его издевательском тоне.– Ошибаешься, Джейк, я уже не Лина Лоренс, я Кэти Лоренс Мелдентон. Когда-то тебе удалось поспособствовать тому, чтобы я осталась вне дел нашей фирмы, но теперь тебе это не удастся. Я знаю, с кем имею дело. Ты отъявленный негодяй. И «лицемер» – самое безобидное определение твоей сущности.– Мне бы хотелось услышать твои объяснения по поводу последнего замечания. Насколько я помню, по отношению к тебе я всегда вел себя исключительно корректно. Предложил тебе не только свою фамилию, но и все прилагающееся к ней. Я так хотел, чтобы ты осталась со мной в Лондоне, я тебя отсюда не гнал, если помнишь, ты сама пожелала уехать, по собственной воле. Тебе, видишь ли, захотелось повидать мир. – Губы его скривились в насмешливой ухмылке. – По крайней мере так ты объяснила причину своего отъезда мне.Да, именно так Кэти тогда и сказала, и сейчас приходилось признать, что она просто солгала. Она опять потянулась за бокалом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55