- Давай твои вещи, - сказал он, продолжая улыбаться.
- Какие вещи? У меня в рюкзаке только книга и бутылка воды.
- Путешествуешь налегке?
- Ты же сказал, что сегодня уедешь?
- Да, к сожалению.
Болтая, мы пересекли вокзал и вышли к каналу.
- Какие у тебя планы? - спросила я.
- В пять у меня встреча. До этого времени я свободен. Правда, есть еще небольшое дельце. Надо навестить одного знакомого, он живет тут неподалеку. Ты не против прогуляться?
- Нет, конечно. Рассказывай, как там Янка, как Муза?
- Подозреваю, о Янкиных делах ты знаешь больше, чем я. Судя по телефонным счетам, она звонит тебе каждый день.
- Трижды в неделю, - улыбнулась я. - И трижды звоню я.
- Рад, что у вас такие отношения, - серьезно сказал отец.
- Мы же сестры.
- Да, конечно. - Отец вдруг нахмурился. Теперь, приглядываясь к нему, я поняла, что он чем-то озабочен.
- У тебя правда все в порядке? - нерешительно спросила я.
- Конечно, - кивнул он. - Я не стал бы тебе врать. Ты ведь мой лучший друг.
По мосту мы перешли на другую сторону канала, нас сразу же подхватил поток туристов.
- Где живет твой знакомый? - задала я вопрос, стараясь не отстать от отца: он шел очень быстро, поглядывая по сторонам, точно кого-то высматривая в толпе.
- Всего в трех шагах отсюда у него антикварный магазин.
- Ты стал интересоваться антиквариатом? - удивилась я. Как ни странно, вопрос вызвал у отца легкое замешательство.
- Нет, просто хотел поболтать со знакомым.
Наличие у отца знакомых в Венеции меня удивило.
За три с половиной года, что я в Италии, отец приезжал раз шесть, не больше, в основном в Верону, где, собственно, и находились его поставщики. По-итальянски отец говорил неплохо и в переводчике не нуждался, но, приезжая сюда, старался как можно больше времени проводить со мной. Он сказал «знакомый», следовательно, предстоящая встреча вряд ли будет деловой. Я хотела расспросить его об этом знакомом, но потом решила: не стоит, раз уж скоро я сама его увижу.
Пройдя вперед еще метров пятьсот, мы свернули направо и оказались в узкой улочке, где дома лепились друг к другу, а от окна до окна напротив можно было достать рукой. На ближайшем доме висела вывеска «Антиквариат», над дверью балкончик, заставленный горшками с геранью.
- Ну, вот мы и пришли, - кивнул отец на вывеску. - Послушай, ты ведь, наверное, голодна, нам нужно было сначала где-нибудь перекусить…
- Не волнуйся, с голода я не умру. Что у тебя здесь за знакомый? - все-таки не выдержала я.
- Сейчас узнаешь, - усмехнулся отец. - Занятный тип, кстати сказать.
Он первым направился к двери, толкнул ее, звякнул колокольчик, и мы вошли в маленький магазинчик. Комната метров тридцать была заставлена старой мебелью, на которой громоздились тарелки, горшки, подсвечники, вазы, старые куклы в затейливых платьях. На стенах висели гравюры вперемежку с фотографиями в изъеденных жучком деревянных рамах. Посреди всего этого хаоса стояла конторка, рядом с которой в кресле сидел сухонький старичок. Седые волосы в разные стороны, под ними видна кожа, покрытая крупными темно-коричневыми пятнышками. Лицо старика изрезано глубокими морщинами, довольно внушительных размеров нос, а вот рот был до того мал и узок, что с трудом угадывался. Самым замечательным у него были глаза: большие, с набрякшими веками, они не потеряли своей небесной синевы и казались на этом лице чем-то инородным, неприлично молодым. Выпуклый лоб украшали очки в роговой оправе.
Услышав, как звякнул колокольчик, старик повернулся к нам и водрузил очки на нос.
- Добрый день, - сказал он приветливо.
- Добрый день - ответил отец, подойдя ближе. Вне всякого сомнения, это не было встречей двух старых приятелей: до тех пор пока отец не подошел почти вплотную, старик вежливо улыбался, приглядываясь к нам, как видно приняв нас за потенциальных покупателей. Может, зрение у него было совсем плохим? И по голосу отца он тоже не узнал. Но улыбка сползла с его лица, как только папа представился.
Старик кивнул, поднялся, опираясь на подлокотник кресла, и протянул ему руку.
- Наконец-то, - сказал он ворчливо.
- Извини, не смог приехать раньше, - ответил отец. - Как твои дела?
- До сих пор жив, как видишь, - засмеялся старик. - Чего еще желать в моем возрасте? Сердце на днях прихватило, боялся помереть раньше, чем ты появишься. Это твоя дочь? - кивнул он в мою сторону.
- Да. Что, похожа на меня?
- Не знаю. Просто вряд ли ты сюда привел бы кого-то другого.
- Бумаги у тебя? - спросил отец.
- Конечно.
К этому моменту я с большим интересом прислушивалась к разговору, он показался мне довольно странным, если не сказать загадочным. Отец посмотрел на меня и мягко предложил:
- Выбери себе что-нибудь на память.
Я сообразила, что от меня попросту хотят избавиться, и с некоторой обидой отошла к противоположной стене магазина. Обида была простительна, я, как и большинство людей, любопытна. Отец склонился к старику, и тот очень тихо что-то говорил ему. Отец хмурился, время от времени кивая и делая вид, что разглядывает статуэтки на полке. Я наблюдала за ними. Он в очередной раз кивнул и выпрямился. Старик, сделав пару шагов к конторке, отпер ключом один из ящиков и достал обычный конверт из желтоватой бумаги и протянул отцу.
- Что-нибудь выбрала? - спросил тот, взяв конверт и поворачиваясь ко мне.
- Вряд ли мне захочется здесь что-нибудь купить.
Теперь я стояла рядом с отцом и хорошо видела конверт в его руках, он постукивал им по ладони и, похоже, совсем меня не слушал.
- Да? - с сомнением спросил он по-русски. - Жаль. Мне казалось, тебя что-нибудь заинтересует.
Больше всего в тот момент меня интересовал вопрос, что ему здесь понадобилось, но задавать его я не спешила, будет еще время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15