Охрана в образе мордастого парня лет тридцати тосковала на стуле.
- Вы уже сообщили своему начальству? - ласково спросила я.
- О чем? - удивился он.
- О том, что Стариковым интересовался очень подозрительный тип. Ася ведь вас предупредила?
- Ну... предупредила, - отозвался он. - А почему сразу "подозрительный"? Пришел человек о здоровье справиться... Детективы надо меньше смотреть.
Мне очень хотелось свернуть ему шею, думаю, у меня неплохо бы получилось. Я и помыслить не могла, что всего через несколько часов я приложу немало усилий, чтобы вернуть к жизни этого сукиного сына, сидящего передо мной в ленивой позе.
* * *
Посовещавшись с Наташкой, я решила, что интерес к моему "крестнику" на некоторое время должен поутихнуть. Как выяснилось, мы жестоко заблуждались.
Около восьми в отделении появился посетитель. Я спешила по делам. А он шел по коридору мне навстречу. Поначалу я не обратила на него внимания, идет себе человек в белом халате, как видно, навестить родственника... И вдруг натолкнулась на его взгляд. Тот "дневной" тип рядом с ним выглядел невинным младенцем. Сердце подскочило и забилось где-то в горле.
Я быстро огляделась: слишком много людей вокруг, чтобы он мог вести себя особенно нагло. Даже типы с такими сумасшедшими глазами не открывают без причины стрельбу.
Я проводила его взглядом, он уверенно шел к первой палате. Мне хорошо был виден коридор и пустой стул, на котором должен был восседать охранник.
- Молодой человек, вы куда? - окрикнула я. - Там реанимация, посторонним вход запрещен.
В этот момент из третьей палаты появился медбрат с капельницей, преграждая ему путь. Тип притормозил, мазнул глазами вокруг и, не отвечая, пошел к выходу. Я предусмотрительно шарахнулась в сторону, съежившись под его взглядом до размеров булавочной головки. Мне расхотелось спрашивать, что он здесь делает. Впрочем, мудрость не свойственна одиноким женщинам, рожденным в год Свиньи, теперь мне это доподлинно известно.
Я бросилась искать охранника. Он шел из туалета, я подскочила к нему и машинально схватила за локоть.
- Только что в отделении был убийца...
- Серьезно? А вы откуда знаете?
- Вы бы видели его глаза...
- Вы бы видели глаза моей жены, когда я ей зарплату приношу...
- По крайней мере, не отходите от палаты.
- Что ж теперь, и в туалет нельзя?
Я покачала головой и пошла в ординаторскую. Наташки там не было. Я постояла немного, разглядывая линолеум, порванный в двух местах, и вернулась в коридор. Этот визит навел меня на мысль, что "крестник" мой до утра не доживет. Если я, конечно, не вмешаюсь.
* * *
Лестничная клетка отделяла хирургию от терапевтического отделения. Я направилась туда. Дверь терапии запиралась на крючок, я слегка ее подергала, и она открылась: фокус, известный всем в обоих отделениях. Лампы в этом крыле выключены, значит, палаты пустуют. Ближайшая ко мне "платная" с телевизором и душем была заперта, но ключ торчал в замке.
Я открыла дверь и вошла. На пару часов лучшего убежища не найти. Я торопливо вернулась в свое отделение. Наташка сидела в ординаторской.
- Ты чего дерганая какая-то? - спросила она.
- К нему приходили. Убийца.
- Что, так и представился?
- Без надобности. По глазам видела. Сначала один днем, а сейчас еще один со звериным взглядом. Если мы дядьку не вывезем, он труп.
- Спятила, - растерялась Наташка. - Что значит вывезем? Его место в больнице. И куда мы его перевезем, к тебе на квартиру? Можно, конечно, ко мне, да соседи на стенку полезут, скажут, опять мужика притащила.
- Он мне адрес дал... Подменишь меня, я мигом...
- Маринка, это не наше дело... В конце концов, ты можешь ошибаться.
- Точно, только проверять, так ли это, охоты нет никакой. Если мы его вывезем, у него появится шанс.
- Мы его не вывезем, - серьезно возразила она. - Некуда, это во-первых, во-вторых, если ты права, то они наверняка следят за больницей. Нас засекут и убьют вместе с ним.
- Точно. Поэтому мы спрячем его здесь, в больнице, в терапии, в платной палате. Ночью туда никто не сунется, свет можно не включать, а ключ возьмем с собой.
- А если ему станет хуже?
- Рискнем.
- Ты понимаешь, что это подсудное дело?
- Жизнь человеку спасти?
- Маринка, менты говорят, он бандит.
- Ага. Мы будем сидеть и ждать, когда его убьют.
- Позвони в милицию.
- Да им плевать... Ладно, не суйся. Помоги мне переложить его на каталку, а дальше я сама.
- Дура, мать твою... - рявкнула Наташка и шагнула к двери.
* * *
Вся процедура заняла минут двадцать. Работы слаженнее мне в жизни наблюдать не приходилось. Наташка работала, как швейцарские часы: уверенно и с максимальной точностью, а про меня и говорить нечего.
Нам повезло, к этому времени пациенты уже заняли свои места ближе к телевизору, и мы беспрепятственно перевезли "крестника" в соседнее отделение, ни в коридоре, ни на лестничной клетке не встретив ни души.
- Оставим его на каталке? - заговорщицки прошептала Наташка уже в палате.
- Конечно. Одна здесь справишься?
- Справлюсь. А ты?
- Меня этот тип беспокоит, как бы он не вернулся.
- И что ты сделаешь? - ехидно спросила она.
- Откуда мне знать? Встану грудью. Между прочим, у нас больные...
- Да знаю я, знаю... А душа тоскует... Не делом мы занялись.
Дослушивать я не стала, выскользнула из палаты и вернулась в отделение. Стул возле первой палаты по-прежнему пустовал. Я прошла по коридору. Дверь на лестничную клетку была открыта. Спустилась на первый этаж. Возле подъезда на скамейке сидели две молодые женщины и курили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12