— Ты поедешь.
Вообще-то в круг моих обязанностей это не входило, и я спросила:
— Почему я?
Ник взглянул исподлобья, и вопрос был снят с повестки дня. Но тут подал голос Розга.
— Мы вчетвером поедем? — спросил неуверенно.
— Ты мне здесь нужен, — наливая пиво в стакан, ответил Ник. — Втроем справятся. — Парни переглянулись, но обошлись без комментариев. — Завтра в шесть утра. Все как обычно. А теперь по домам, дети мои. Вас ждут великие свершения.
Парни направились к двери, я тоже поднялась, но Ник меня остановил:
— Сядь.
Я плюхнулась на диван. Розга, глядя на меня, пожал плечами, пользуясь тем, что Ник стоит к нему спиной. Данный жест мог означать примерно следующее: черт знает, что на него нашло. Ясно, что перспектива отправиться завтра с грузом в моей компании нравится парням так же, как и мне, но спорить с Ником себе дороже. Когда они ушли. Ник повернулся ко мне и спросил хмуро:
— Тебя опять вышибли с работы?
Разумеется, я не питала иллюзий, что он о данном факте моей биографии не узнает, но не ожидала, что это произойдет так скоро. Ответить было нечего, и я развела руками. Но так как Ник продолжал смотреть на меня, буркнула:
— Мне она осточертела.
— Скажите, пожалуйста, — ухмыльнулся он. — И что ты теперь намерена делать? Только не надейся, что я тебя опять куда-нибудь пристрою.
Я тяжко вздохнула, демонстрируя тоску и отчаяние. На этой чертовой работе Ник просто помешался. Он считал, что все мы непременно должны где-нибудь работать, платить налоги и прочее, то есть выглядеть добропорядочными гражданами. Сам он числился экспедитором в какой-то фирме. Не знаю, кому он пытался заморочить голову, разве что себе. В определенных кругах Ник был хорошо известен, а в правоохранительных органах тем более, так что оставалось лишь гадать, зачем ему был нужен этот маскарад.
Последний раз он пристроил меня продавщицей в универмаг. Торчать целый день за прилавком, растягивая рот в дурацкой улыбке, в мои планы не входило, и я приложила максимум усилий, чтобы хозяин от меня поспешил избавиться. Я сумела так его допечь, что он выгнал меня, наплевав на возможный гнев Ника.
— По мне хоть с голоду подохни, я палец о палец не ударю, — продолжал ораторствовать Ник.
Всерьез в такую перспективу я не верила, кое-какие деньги у меня были, трачу я очень мало, так что голодная смерть мне не грозит.
— Да ладно, — промямлила я, потому что он ждал ответа, и опять вздохнула.
— Чтобы в понедельник устроилась на работу, — сурово отрезал он. — Не то башку оторву.
Вот в этом я не сомневалась и с готовностью кивнула, кашлянула и поправила робко:
— Во вторник.
— Почему во вторник? — нахмурился он.
— На понедельник у меня есть планы, а во вторник устроюсь. Честно. Я уже кое-что подыскала. — Очень хотелось избежать подробных расспросов, потому что я, разумеется, врала. Спросит — придется что-то сочинять на ходу. Ник это сразу поймет, и хорошей головомойки не избежать. Он посверлил меня взглядом и кивнул соглашаясь, что позволило мне перевести дух. Его настроение сегодня я бы охарактеризовала как стремящееся к хорошему, чем и объяснила необыкновенную покладистость, потому что он вдруг заявил:
— Работа продавщицы тебе так же подходит, как корове седло. Надеюсь, ты найдешь что-нибудь получше. — Он замолчал, а я, выждав немного, спросила:
— Я могу идти?
— Хочешь пива? — задал он вопрос.
— Нет, спасибо.
Ник подошел ко мне сзади, наклонился и поцеловал мое плечо, оттянув вырез футболки. Хотя он, на мой взгляд, слишком часто бывал в моей постели, мне бы в голову не пришло считать его своим любовником. Это и ему вряд ли приходило в голову. К сексу с некоторых пор я относилась как к чему-то малоприятному, но неизбежному. Как правило, идея заняться со мной любовью являлась Нику, когда он был чем-то раздражен, и уж тогда даже чокнутый не стал бы называть сие удовольствием, потому что дурное расположение духа, а также свою злость Ник срывал на мне. По утрам я обычно разглядывала синяки на своем теле, мысленно обзывая его уродом, сукиным сыном и поганцем. Было время, когда я Ника ненавидела так сильно, что однажды поклялась, что когда-нибудь убью его. Случилось это несколько лет назад. Тогда Ник точно задался целью довести меня до состояния, когда человек съезжает с катушек. На издевательства он был мастер, фантазией обладал богатой, особенно в постели. И награждать меня синяками и оплеухами стало для него любимым занятием. Я ненавидела его и боялась до судорог, при одном упоминании его имени меня начинало колотить, точно в ознобе. Но однажды я, к собственному удивлению, вдруг смогла избежать удара, ловко увернувшись. Ника это тоже удивило, причем так сильно, что вторичного тычка я не дождалась. На следующий день все повторилось. Ходить с разбитой рожей мне надоело, и я принялась хитрить и уворачиваться. Сама мысль о том, что я могу это сделать, необыкновенно вдохновила: не так-то уж Ник и ловок.
Вскоре это превратилось в некую игру. Я уворачивалась, он пытался меня поймать. Иногда везло ему, иногда мне. С головой у меня уже тогда наметились проблемы, потому что в какой-то момент я поняла: игра доставляет мне удовольствие, и даже боли от тычков я не чувствовала, уверенная, что в следующий раз смогу взять реванш.
В один прекрасный момент, когда кулак Ника просвистел в сантиметре от моего уха, он повел себя неожиданно. Для начала рассмеялся. До того мгновения я не подозревала, что он способен смеяться не издевательски, а весело и даже заразительно, и слегка прибалдела от такого зрелища…
— А ты молодец, — сказал Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14