— У тебя никуда не годная квартира. А твоя Лилька чокнутая, и не возражай. Только чокнутая могла выбрать такое место. На улице ни единого фонаря, на кладбище бомжи… Я беспокоюсь за Ромео, он ведь гуляет один…
— Ну и что? — нахмурилась я.
— Ничего. Боюсь, как бы его не сожрали.
— Кто? — выпучила я глаза.
— Бомжи. Говорю, их полно на кладбище.
— Они могут сожрать Ромео? — пролепетала я.
— Конечно. Он трус и за себя постоять не сможет. Давай хотя бы его переселим в наш дом. Ты будешь заходить и кормить его, а он будет бегать в саду, там совершенно безопасно.
— Не могу поверить, что такое возможно… — все еще тараща глаза, сказала я.
— Ну, моя дорогая… открой любую газету. Этот район крайне неблагополучный. Такой женщине, как ты, здесь совершенно не место.
— Ты думаешь? — Я нахмурилась и стала смотреть в окно. Может, стоит рассказать Максиму о записке? Нет, не стоит. Выходит, я из-за любого пустяка должна обращаться к мужу. С дуралеями, которые так непонятно шутят, я разберусь и сама.
Ужин прошел в теплой и дружеской атмосфере, чему немало способствовала моя задумчивость. Половину из того, что говорил Максим, я попросту не слышала, на вторую половину не обращала внимания, должно быть, поэтому мы так и не поругались. Муж всучил мне деньги на текущие расходы и отбыл с некоторым сожалением после неоднократных намеков, что в гостинице ему страшно одиноко, а в моей квартире, весьма неудачно расположенной, женщине опасно оставаться одной.
Проводив мужа, я устроилась в кресле и немного поразмышляла. Очень похоже, что это происки супруга. Он хочет, чтобы я к нему вернулась и… Что "и"? Вот если бы в записке содержалась угроза — тогда понятно, а там какая-то дурацкая просьба. Я вышла в кухню и немного постояла возле окна, не зажигая свет. Зеленая травка внизу была ярко освещена, да и в кухне было довольно светло из-за прожекторов на тюремной стене.
Я нахмурилась и категорически запретила себе думать о записке. Потом позвонила Лильке.
— Как ты думаешь, бомжи могут съесть Ромео? — спросила я.
— Какие бомжи? — обалдела Лилька.
— Те, что живут на кладбище.
— А что, Ромео пропал?
— Слава богу, нет, но когда он пропадет, будет поздно. Так могут или нет?
— С чего ты взяла, что они живут на кладбище?
— По-моему, это очень удобное место, — безо всякой уверенности заявила я.
— А по-моему, ты говоришь глупости. И не вздумай вернуться к мужу. Если ты уступишь, я перестану тебя уважать.
— О чем ты думала, черт возьми, когда засунула меня в эту дурацкую квартиру? — разозлилась я и бросила трубку. А потом отключила телефон, легла в постель и позволила несчастному Ромео лечь у меня в ногах. То, что животное в опасности, стало совершенно ясно.
Утром пес скулил и легонько покусывал меня за руку. Часы показывали восемь, и Ромео пора было идти на прогулку. Еще вчера это не доставляло хлопот, я распахивала входную дверь и отправлялась досыпать, открывать дверь подъезда было без надобности, в ней имелась дыра таких выдающихся размеров, что Ромео без труда оказывался на улице. Но сегодня, открыв глаза, я сразу же вспомнила про бомжей и опасность, нависшую над любимым существом, быстренько оделась, уговаривая пса не волноваться, подумала и прихватила газовый баллончик.
К моему удивлению, во дворе было довольно многолюдно: сразу три женщины развешивали белье, бабульки стояли возле подъезда с хозяйственными сумками, должно быть, собрались в магазин, а несколько мальчишек катались на скейте. Признаться, такая бурная жизнь меня удивила, ранее полудня мне не приходилось появляться на улице, и я слегка растерялась, а потом обрадовалась: вряд ли при таком обилии народа кому-нибудь придет в голову напасть на нас с собакой.Я поздоровалась с соседками и не спеша пересекла двор, поглядывая на Ромео, тот нехотя плелся сзади, поражаясь переменам в привычном распорядке дня.
— Все-таки я не могу отпустить тебя одного, — сказала я, извиняясь, пес посмотрел на меня, вильнул хвостом, и мы пошли веселее. Ноги сами понесли меня к кладбищу, и вскоре мы оказались перед калиткой из металлических прутьев. Я толкнула ее, раздался жуткий скрежет, и мы вошли на кладбище. Ромео на всякий случай прятался за моими ногами. — Тут никого нет, — разозлилась я. — Нельзя же быть таким трусишкой.
Кладбище было небольшое, с заасфальтированными дорожками и чистенькими тропинками, в центре стояла церковь, возле которой на скамейке сидели три старушки и чинно беседовали. Обойдя все кладбище, я не смогла обнаружить ни одного бомжа.
— Надо же придумать такое, — покачала я головой, решив задать мужу хорошую трепку, и отправилась домой.
Поднимаясь к себе на пятый этаж, я задержалась возле почтового ящика. В ящике явно что-то было, клочок белой бумаги виднелся вполне отчетливо. Ключ был в сумке. Я стрелой поднялась в квартиру и через пару минут держала в руках сложенный тетрадный листок, для верности подколотый скрепкой. Посоветовав себе проявлять терпение и твердость, я вернулась в квартиру и только тогда развернула записку. На пол, плавно кружа, опустилась банкнота. Я подняла ее, повертела в руках и даже рассмотрела на свет. Сотня выглядела совершенно настоящей.
Я торопливо прочитала записку: «Спасибо (восклицательный знак). Сегодня в это же время».
— Черт знает что такое! — развела я руками. Шутка перестала быть просто чьей-то шуткой, а стала шуткой сторублевой. Мальчишек можно смело выбросить из головы. — Это Максим, — зло прошипела я и кинулась к телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11