И дочь моя жива?! - воскликнула, поднимаясь, донья Марина. - Ах, прошу вас, повторите еще раз эти слова. Но не надо меня обманывать, не надо.
- Дон Диего жив; я говорил с ним и от него знаю, что ваша дочь тоже жива.
- Так почему же вы были так жестоки и скрыли от него, где я нахожусь?
- Сеньора, судьба нас преследует, она зло насмеялась над нами. Я обещал вашему супругу добиться вашего освобождения, вернуть ему вас. Мне удалось уговорить Моргана отпустить вас; но по какой-то роковой ошибке, которая до сих пор остается для меня загадкой, другая женщина, пленница с флагманского корабля, была освобождена вместо вас.
- Боже мой! Что же теперь будет?
- С борта нашего судна я наблюдал сцену, происшедшую на берегу между этой женщиной и вашим супругом: он бросился к ней навстречу, уверенный, что это вы…
- Несчастный!
- Понимаете ли вы, сеньора, весь ужас происшедшего? Дон Диего, конечно, решил, - и не без оснований: ибо все говорит против меня, - что я обманул его, что я сыграл с ним злую шутку, а я, я готов был своей жизнью заплатить за вашу свободу…
- Разве вы больше не враг дону Диего?
- Нет, нет, не думайте, донья Марина, что я могу забыть нанесенное мне жестокое оскорбление. Помните, какую шутку сыграл со мною ваш супруг в тот злополучный для меня день, когда вы давали бал в честь вице-короля? По милости дона Диего я потерял родину, имя - все в жизни.
- Дон Энрике, как беспощадны ваши упреки в такое невыносимо тягостное для меня время.
- Сеньора, это не упреки, с моей стороны было бы слишком не по-рыцарски упрекать вас. Я только хотел сказать, что еще не рассчитался с вашим супругом; но этот долг чести я взыщу с него в другое время, а теперь, когда над вами и над ним нависла беда, вы можете всецело рассчитывать на мою поддержку и помощь. Слава богу, я оказался в трудную минуту поблизости от вас, и я вас спасу, хотя бы ценой собственной жизни.
- У вас поистине золотое сердце.
- Нет, нет, сеньора, это не так, я просто не могу идти против своей совести.
- Скажите, вам известно, с каким намерением меня привели сюда?
- Да, сеньора.
- Итак, я во власти Моргана. Он надеется превратить меня в свою любовницу, в игрушку своих страстей. О, этот человек готов на все, лишь бы удовлетворить свои низкие желания. Когда меня на носилках принесли в его дом, я поняла, что настал мой последний час. Страха во мне не было, я считала дона Диего погибшим, мою малютку Леонору навсегда для меня потерянной, и я приготовилась умереть. Смотрите.
Донья Марина выхватила из-за корсажа маленький кинжал с золотой рукояткой.
- Этот кинжал, - продолжала она, - отравлен; яд приготовлен из сока растений, известных лишь нам, коренным обитателям Нового Света. Смерть наступает мгновенно. Я хотела умереть, потому что ни на что больше не надеялась. Но теперь я хочу жить, жить ради дочери и мужа. Не правда ли, я должна жить?
- Конечно, вы должны жить, сеньора.
- Но мне придется вести жестокую борьбу каждый день, каждый час, каждый миг. Преодолеть страх, страдания, устоять против силы, соблазна, может быть, против самой смерти.
- Это верно. Вас ждут суровые испытания.
- Я ничего не страшусь, если вы обещаете помочь мне.
- Я помогу вам, сеньора, хотя бы мне это стоило жизни.
- Тогда у меня хватит сил выдержать все. Мне надо знать, что кто-то поддерживает меня, разделяет мои страдания, а если мне придется умереть, расскажет дону Диего и Леоноре, на какие муки я пошла ради них.
- Так будьте мужественны до конца, сеньора.
- Вы думаете, что у меня недостанет сил, что я уступлю?
- Никогда. Я только опасаюсь, что в минуту отчаяния вы обратите против себя это страшное оружие.
- Вы правы, - сказала донья Марина и кинула кинжал в волны.
- Что вы сделали! - воскликнул дон Энрике.
- Кто знает, пожалуй, я не выдержала бы испытания и покончила бы с собой. А я хочу жить, жить. У меня должно хватить сил, а если я не выдержу, значит, борьба оказалась неравной. Но я не покончу с собой, нет.
- Положитесь на провидение, донья Марина, оно даст вам силы, и, наконец, доверьтесь мне, я буду вашей поддержкой.
- Бог свидетель вашего обещания!
- И я исполню его.
Подошедший в этот момент Хуан Дарьен прервал их разговор.
- Будь я проклят, если вам не знакомы все женщины этой страны, - сказал он. - Вы с таким жаром ведете беседу, словно вас связывают с сеньорой необыкновенно важные дела.
- Эта дама, - ответил дон Энрике, - супруга моего близкого друга, вот почему я принимаю в ней участие.
- Совершенно верно, - подтвердила донья Марина, несколько успокоенная после разговора с доном Энрике, - сеньор - друг моего мужа.
- Я хочу добиться ее освобождения, - сказал дон Энрике, - и надеюсь на вашу дружескую помощь.
- Боюсь, что тут вы потерпите поражение: сердце адмирала основательно село на мель или, вернее, пошло ко дну из-за этих черных глаз. Не так-то просто снова поднять его на воду.
- Но мы все же попытаемся, правда? - сказал Энрике.
- Что ж, я готов, но ежели адмирал ляжет в дрейф и даст бортовой залп по нашей посудине, мы как пить дать пойдем ко дну…
- Кто знает, может, он уже позабыл о сеньоре, раз до сих пор не удосужился за ней прислать.
- И не надейтесь, вот увидите, скоро он сам за ней явится.
- Надеюсь на бога и на вашу помощь.
Флотилии предстояло подойти к берегу, чтобы получить контрибуцию от губернатора Панамы.
Объясним, почему испанский губернатор посылал пирату так называемую военную дань.
Когда Морган овладел городом Портобело, он отрядил в Панаму двух пленных, наказав им собрать выкуп в сто тысяч реалов, в противном случае пират грозился сжечь Панаму дотла.
Узнав о высадке пиратов, губернатор Панамы немедля выступил с войсками в поход;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126