Дверь отворилась, пропустила пришельца и тотчас же снова закрылась. Служанка со светильником в руке проводила гостя по узкой лестнице наверх в скромно убранный покой, где на столе горели две восковые свечи.
Там пришельца поджидала молодая, красивая дама, одетая с вызывающим кокетством.
Проводив ночного гостя до порога, служанка удалилась.
- Храни вас бог, сеньора, - проговорил гость.
- В добрый час привел вас господь, дон Диего, - ответила с чарующей улыбкой дама.
Дон Диего, ибо это был он, положил сомбреро на стул и молча уселся рядом. Долго без единого слова смотрела на него дама, потом, подойдя ближе, взяла его руку и прижала к своей груди.
- Вы все по-прежнему печальны, сеньор… - прошептала она.
- О да, донья Ана. Тягостные и мрачные воспоминания навеки сохранятся в моем сердце.
- И ничто не в силах вернуть вам счастье?
- Ах, думаю, ничто!
- Даже безграничная любовь женщины?
Дон Диего поднял голову и грустно взглянул на донью Ану, которая потупилась и вспыхнула.
- Донья Ана, - проговорил он печально, - вы думаете, что разбитое сердце способно полюбить вновь?
- Сеньор, любовь была бы единственным верным бальзамом для вашего мучительного недуга, только любовь может залечить смертельную рану.
- Донья Ана, я уже не впервые слышу от вас эти слова и принимаю их, как признание в любви. Может быть, и я готов был бы полюбить вас, но между нами стоит образ Марины, и новое чувство не смеет родиться… Что, если Марина жива…
- Жива или умерла, для вас она погибла. Достойная женщина согласится скорее умереть, чем ответить на любовь пирата. Если же донья Марина из страха стала любовницей одного из них, разве она не потеряна для вас? Разве вы не предпочли бы увидеть ее мертвой в гробу, чем живой, но обесчещенной ласками Моргана, дона Энрике или?..
- Молчите, донья Ана, молчите! - воскликнул дон Диего. - Ни слова об этом. Для всех, решительно для всех донья Марина перестала существовать, ибо я не смог бы долее нести бремя жизни, если бы кто-либо узнал, что моя жена стала возлюбленной пирата.
- Вы правы, дон Диего, это должно навсегда остаться тайной, о которой знают лишь двое; но между собой мы можем говорить о ней, ведь это значит говорить о вашей и моей судьбе, о ваших горестях и о моих надеждах.
- Но поймите, говоря об этом, вы бередите мои раны и отдаляете исполнение ваших надежд.
- Знайте, дон Диего, я хочу, чтобы вы постепенно привыкли видеть во мне женщину, которая вас безгранично любит, понимает ваше сердце и надеется заслужить ответное чувство. Но, возможно, вы не находите меня достаточно красивой, чтобы привлечь ваши взоры?
Тут донья Ана постаралась, будто ненароком, показать дону Диего свою округлую шею и прекрасные плечи.
Дон Диего, не отрываясь, как зачарованный смотрел на донью Ану: ее манящая красота, огненные глаза, подернутые влагой, свежий коралловый рот с полуоткрытыми губами, за которыми поблескивали два ряда жемчужных зубов, могли поколебать добродетель даже не столь молодого и пылкого мужчины, как Индиано.
- Донья Ана, - ответил он взволнованно, привлекая к себе молодую женщину, - вы не только красивы, вы чарующе прекрасны, я вам это уже не раз повторял. Вся кровь вскипает во мне, когда я смотрю на вас, мои глаза ищут ответного взгляда, руки просятся обнять ваш стан, губы жаждут вашего поцелуя.
- Так что же вы так холодны со мной, почему не прижмете меня к груди, не поцелуете? Уж не обманываете ли вы меня, дон Диего? Возможно ли, чтобы вас пугало то, что не пугает слабую женщину? Я вас люблю, я ваша, так к чему эта нерешительность?
- Донья Ана, я больше не в силах таиться от вас, я открою перед вами, как перед богом, мое сердце и душу, без притворства, ничего не скрывая. И если моя исповедь причинит вам боль, простите меня, донья Ана, и помните - вы сами заставили меня открыться вам. Ведь вы мой ангел-искуситель. Я не могу долее противиться вашим чарам.
- Так говорите же, сеньор, говорите, откройте передо мной ваше сердце, я буду вашей утешительницей.
Донья Ана подошла еще ближе и так низко нагнулась к дону Диего, что он ощутил се дыхание. Одна рука дона Диего по-прежнему покоилась на плече молодой женщины, другая лежала пленницей в ее ладонях.
В этот миг донья Ана была неотразима; завороженный ее черными глазами, дон Диего чувствовал себя беззащитным, как колибри перед взором удава.
- Донья Ана, - взволнованно произнес он, - я полюбил вас с первого взгляда, вы это знаете. Когда дон Энрике отнял у меня вашу любовь, я возненавидел его, стал его смертельным врагом. Узнав, что дон Кристобаль де Эстрада похитил вас, я решил больше никогда не видеться с вами, чувствуя, что эта встреча может оказаться для меня роковой, - ведь стоило вам сказать одно лишь слово, и я упал бы к вашим ногам или умер бы от отчаяния. Я не знал, какого рода отношения существовали между вами и моим соперником, возможно, вы любили его по-настоящему, а может быть, вы только из каприза и желания выйти замуж предпочли его мне. В порыве досады и оскорбленного самолюбия, не желая признаться дону Кристобалю в моей позорной слабости, я навсегда похоронил надежду увидеть вас и завоевать вашу любовь. Вы слушаете меня, сеньора?
- Да, сеньор, слушаю. Продолжайте же, продолжайте.
- Конечно, я мог бы просить вашей руки, но я полюбил Марину и дал ей слово. Едва ли вы поймете, как можно любить одновременно двух женщин. Но это было именно так. Я любил Марину, и я любил вас, мной владели сразу два глубоких и сильных чувства, но сколь различны они были! Марину я любил нежной, спокойной любовью, не знавшей ни страхов, ни терзаний, моя любовь к ней была как ручей, мирно журчащий в цветущей долине, как зеркальная гладь озера среди камышовых зарослей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126