Сержант Дюпрэ и Кордье, принявший на себя должность доктора, обошли раненых с перевязочными материалами и возбуждающими средствами.
- Капрал Болдини, - гаркнул Лежон, - разделите солдат на три смены. Посменно вниз. Десять минут на суп и пол-литра вина. Если услышите сбор, бегом на места… Сент-Андре, дополнить запас патронов. Каждому человеку по сто штук… Кордье, пошевеливайся…
Когда пришла моя очередь спуститься, я больше обрадовался сравнительной прохладе и темноте казармы, чем еде и вину. Моя голова буквально разрывалась от нестерпимой боли.
- Morituri te salutant и так далее, - сказал Кордье, поднимая кружку вина.
- Глупости, - ответил я.
- Я умру до заката, - сказал Кордье. - Это место скоро будет могилой. Госпожа Республика, идущие на смерть приветствуют тебя!
- Это от жары, - заметил Майкл. - Как бы то ни было, лучше умереть в бою, нежели после боя быть приконченным Лежоном… Если я умру, то мне хотелось бы сделать это в его приятной компании.
- Он великолепный солдат, - сказал я.
- Замечательный, - согласился Майкл. - Простим его.
- Охотно прощу, если он умрет, - сказал я. - Боюсь, что если он и мы останемся в живых после сегодняшних развлечений, то нам не придется думать о прощении…
- Да, - сказал Майкл. - А знаешь, мне кажется, что каждый раз, когда падает солдат, ему одновременно приходят в голову две мысли: так ему и надо, мятежнику, - думает он, а потом добавляет: одним защитником форта меньше.
- Он прохвост, - заметил я. - Я видел, как он бросил двух умирающих солдат в амбразуру. Ему это доставляет удовольствие.
- Это не только удовольствие, это тактика, - ответил Майкл, вытирая губы и зажигая папиросу. - Он хочет заставить туарегов думать, что у нас нет ни одного убитого. Или что у нас столько народу, что мы имеем возможность все время заменять своих раненых… У туарегов биноклей нет, и они не увидят, кто стоит в амбразуре, живой солдат или мертвый.
- А что будет, когда у нас не хватит народу, чтобы поддерживать достаточной силы огонь? - спросил я.
- Он, может быть, надеется к этому времени получить подкрепление, - предположил Майкл.
- Он определенно на это надеется, - вставил Сент-Андре. - Дюпрэ мне об этом рассказал. Эта хитрая скотина Лежон каждую ночь высылал двух арабов-разведчиков с приказанием полным ходом гнать в Токоту за подкреплением, как только они услышат из форта выстрел.
- Черт! - воскликнул я. - Теперь я понимаю, он не хотел посылать в Токоту за помощью для усмирения мятежа, но не имел ничего против того, чтобы оттуда прибыл отряд на основании ошибочного сообщения араба-разведчика об атаке форта.
- Молодец, - согласился Майкл. - Он знал, что когда этот самый заговор будет подавлен, у него не хватит силы защищать форт даже от маленького отряда туарегов.
- Да, - сказал Кордье, - он хотел спасти форт и заодно свою репутацию. При первых же выстрелах по мятежникам арабы поскакали бы в Токоту, и прибывшая оттуда колонна нашла бы Лежона подавившим мятеж и вообще героем… А теперь завтра утром в Токоту узнают о нападении на нас туарегов. Значит, послезавтра здесь будет подкрепление.
- Интересно, где мы будем послезавтра, - заметил я.
- В аду, мои дорогие друзья, - улыбнулся Кордье.
- А что если наших арабов-разведчиков захватили в оазисе и сделали из них котлеты? - спросил Майкл.
- Я говорил об этом Дюпрэ, - ответил Кордье, - но Лежон, каналья, и это предвидел. Им было приказано днем стоять в оазисе, а на ночь разделяться, уходить в пустыню и нести охранение одному с севера и востока, а другому с юга и запада от форта… Возможно, что днем их могли бы поймать в оазисе, но ночью едва ли. Они не могли быть захвачены обходом туарегов и, вероятно, после первого же выстрела, а может быть, и раньше поскакали в Токоту. Теперь они…
- Наверх! - заорал Болдини, и мы выбежали на крышу. Раненые уже стояли на местах. Двое из них лежали. По обе стороны от меня стояли мертвые солдаты с винтовками. Пустыня передо мной была совершенно безжизненна. Не было видно ничего, кроме песка и камней, расплывавшихся в струях знойного воздуха.
- Пальмы! - вдруг закричал сверху Шварц. - Они лезут на пальмы! - Он поднял винтовку и выстрелил. Это были его последние слова. Раздался залп, и он упал. Пули щелкали по внутренней стороне стены. Застрельщики туарегов влезли на пальмы и сверху стреляли по крыше. Одновременно был открыт сильный огонь с кольца песчаных холмов.
- Беглый огонь по пальмам! - закричал Лежон. - Сержант Дюпрэ, возьмите половину людей со всех трех стен, кроме обращенной к оазису… Огонь по пальмам… Брандт, на вышку! Живо!
Я оглянулся, заряжая винтовку, и увидел, как Брандт взглянул на вышку и потом на Лежона. Одновременно рука Лежона опустилась на приклад револьвера, лежавшего в кобуре. Брандт взбежал по лестнице и начал стрелять так быстро, как только мог перезаряжать винтовку.
Майкл все еще стоял на ногах, но его сосед перевернулся и рухнул, хватаясь руками за горло, из которого хлестала кровь. Когда я снова взглянул, Лежон, поставил его в амбразуру. Минуту спустя сверху раздался дикий крик, и я увидел, как Брандт, ударившись спиною о поручни, перевернулся и со страшным грохотом распластался на крыше.
- Установите эту падаль, сержант Дюпрэ, - закричал Лежон. - Хэфф, ступай наверх. Ты тоже очень храбрый… Один из тех, которые готовы рисковать. Живо!
Шварц, Брандт, Хэфф. Несомненно, следующими будут Деляре и Вогэ. А потом Колонна, Готто и Болидар. Гунтайо уже убит… Почему он не посылает наверх Майкла? Вероятно, он хочет сохранить его, Сент-Андре, Кордье, Мари и меня до тех пор, пока все вожаки мятежа не будут перебиты… Даже после победы ему нужно иметь несколько солдат:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98