- Знаете, я бы на вашем месте избавился от этого документа. Сам по себе он может быть и ничего не значит, но за цифирками стоят определенные люди, вес, положение. Не всякий легко откажется. Некоторые и подерутся.
- Драться и мы умеем. Даже вы. Слышал, хотите вернуть и массажные салоны, и пляжи, и профилакторий...
- Купите? - живо предложил Хорошилов. Розин расхохотался.
- Разве я похож на тайского врачевателя или директора санатория? Нет, Борис Евгеньевич, тут вам карты в руки. А мы со стороны посмотрим. Разве что посоветуем.
Бессовестный какой, совершенно забыв о собственном опыте, недовольно подумал старый мошенник. Нет, этот не выпустит. Вместе с сознанием того, что снова связан, Хорошилов вдруг с удивлением ощутил облегчение. Казалось бы, новые путы, новые обязательства, снова балансирование, однако эта всегдашняя зависимость от конъюнктуры, рынка, чужой воли обернулась обратным облегчением: все по-старому. Со смертью Аркадия Карповича жизнь не кончается. Еще повоюем...
Седовласый взял в подарок сигару и удалился. До Тарасовки надо было добираться своим ходом.
Глотов принес с чердака немецкий патефон и набор пластинок. Пригласил на танец Марию Игнатьевну, и та чувствовала себя счастливейшей из женщин. Зарема уже принялась строить семейные планы... В ее диспозицию никак не вписывался Артеменко. Троим жить в одной комнате несподручно. И тогда вспомнили почившую Роню. Ее комната стояла пустая, но по закону - а Дима жил в столице всего три года - освободившаяся жилплощадь ему не полагалась.
- Чепуха, - сказал Розин. - Вы у нас теперь герои. Думаю, исхлопочем.
Дима ушел в глубину сада. Там, в углу, приткнулся к вековой сосне муравейник. Артеменко, как в детстве, послюнил травинку и положил сверху. Обитатели хвойного дома облепили стебель и тут же окропили его кислотой. Кислый вкус муравьиной кислоты, запах дыма от березовых угольев в мангале, так похожий на дым от костров на карьере, куда летом они ходили купаться и собирать землянику, напомнили ему детство.
- Скучаешь? - неслышно подошел сзади Розин.
Артеменко промолчал.
- Развеселая жизнь начинается, сержант. Как тебе Оля?
- Это мое дело.
- Безусловно. Однако я взял на себя решение одной задачки. Не обессудь. Дал адрес этой дачки. Думаю, Ольга скоро будет здесь.
- Скажите, полковник, вы всегда берете на себя столько, сколько полагается? Наверное, очень увлекательно перекраивать по-своему жизнь других людей.
- Не понял, сержант...
- Это было очень нужно тогда - убивать узбеков?
- В оперативном плане - да.
- А в человеческом?
- На службе у государства мы не человеки. Мы выполняли приказ. Догадываешься, что и кому везли? Нет? И правильно. Да, у меня были приказ и разрешение действовать по обстоятельствам. Неужели вы не знали, зачем вернулись в тот караван-сарай? Знали. Потому и плохо тебе. Замазаны. Все замазаны. Но забудь...
- Жаль, мы тебя там не положили...
- Допустим, я бы вам этого не позволил, да и не стоял бы ты сейчас здесь. Что касается чистоты рядов, это у своего шефа спроси. И как Ласточку поимели, и рейсы прибыльные. Неужто не соображали, когда под Глотова ложились? Мы другую автобазу сделаем. Правильную. Всем автобазам автобазу. И на черта нам наркотики? Потерялись. Фьють - и нет их. Кто такой Змеелов? Нет такого? Проверено. Не бери в голову.
Артеменко вдруг стало нестерпимо тяжело рядом с полковником, но он понял: с этим придется жить до конца.
У стола наметилось оживление.
- Вот и Оля приехала. Иди встречай, сержант...
Когда все уселись и провозгласили тост за новую гостью, Розин шепнул пару слов Глотову, и они удалились в дом. В нагретом за день помещении было душно и пыльно. Глотов поспешил открыть окно.
- Не надо, Василий Степанович, разговор у нас короткий. К тому же не для чужих ушей. Подведем итог: Величко мертв, Хорошилов обложен, как медведь в берлоге. Питерцы более не сунутся. Борисов вчера скончался от сердечного приступа. Автобаза чиста.
Глотов не мог понять, куда клонит Розин, но кивал.
- Да-да. За это я вам очень благодарен. Теперь мы сможем работать по-настоящему, как следует. Вы провели громадную работу. Нейтрализовать такой клубок змей. Знаете, если бы не служба, ей-богу, пригласил вас младшим партнером к себе. А что, человек вы с головой, со связями. Это только плюс...
- Уже.
- Что "уже"? - не понял Глотов.
- Подал в отставку. Имею заключение авторитетной комиссии: ишемическая болезнь сердца. Вредно мне волноваться при ловле наркоторгов-цев, убийц, воров и насильников. И честно говоря, Василий Степанович, надоело...
- Вот и чудесно! - воскликнул Глотов. - Пойдете ко мне старшим менеджером, на место Величко...
- Подождите, Василий Степанович, вы до конца не дослушали. Это не вы мне должны быть благодарны за исход операции, а я вам.
- Не понял.
- Все очень просто. Я рад, что вы отстояли предприятие, несмотря на все напасти, обрушившиеся на ваш бизнес в последние годы. Не говорю о прекрасном подвижном парке, ремонтной базе, говорю о людях. Персонал прекрасный, знающий, преданный. Профессионалы. А это дорогого стоит. Люди - вот наше богатство.
Глотов все еще пребывал в растерянности.
- Не вы меня в младшие партнеры, это я вас должен просить остаться в должности.
- То есть... как?
- Здесь у меня ваши расписки Хорошилову. Сумма довольно значительная. Если проиндексировать на сегодняшний день, вряд ли вы найдете столько. И самое интересное, никто не даст.
- Позвольте, у меня есть расписка Хорошилова, заверенная у нотариуса.
- Можете выкинуть. Борис Евгеньевич вас обманул. А если дойдет до суда, то и уважаемый законник лицензии лишится, поскольку заверил документ с фальшивой подписью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80