Владелец поместья Дарроуби, которого обычно именовали просто "сквайр", держал своих лошадей в конюшне в конце нашей улицы, в каких-то ста шагах от Скелдейл-Хауса, и чувствовался явный перст судьбы в том, как он вскоре обратился к нам по поводу растяжения сустава у его лошади. Зигфрид только руки потирал.
- Именно то, что нам требовалось. Мне надо ехать к Уитби осмотреть жеребца, а потому растяжением займитесь вы, Джон. У меня есть предчувствие, что вы убедитесь в прогрессивности этого метода.
Я понимал, что мой партнер уже предвкушает, как он скажет молодому человеку: "Я же говорил!". Однако после недели лечения Джон не утратил своего скептицизма.
- Я обматывал эту штуку вокруг ее ноги и стоял рядом указанное время, но никаких сдвигов не замечаю. Сегодня устрою еще один сеанс, но, если улучшения не появится, предложу вернуться к прежним методам.
Возвращаясь около пяти домой под проливным дождем, я затормозил у крыльца и вдруг окаменел. По улице приближались работники сквайра, неся чье-то тело. Джон! Я выскочил из машины, а они внесли его в дом и уложили у лестницы. Он, казалось, был без сознания.
- Что случилось? - охнул я, в ужасе глядя на бесчувственное тело моего коллеги, прислоненное к нижним ступенькам.
- Да молодой человек себя электричеством вдарил, - ответил один.
- Что-о!
- Ну да. Он промок на дожде, и когда пошел подключить машинку, так, наверное, ухватился за голый провод. Кричит, а пальцы не разжимаются. Он все кричит, а я лошадь держу и помочь-то ему не могу. А его вроде зашатало, он споткнулся о ее заднюю ногу, ну и оторвался от провода-то, а не то, думается, его убило бы.
- Господи! Что нам делать? - Я обернулся к Хелен, которая прибежала из кухни. - Позвони доктору! Нет, погоди... Он, кажется, приходит в себя.
Распростертый на ступеньках Джон зашевелился, его глаза прищурились на нас, и он разразился потоком на редкость цветистых слов. Хелен уставилась на меня, разинув рот.
- Нет, ты только послушай! И ведь такой милый молодой человек! Мне было понятно ее изумление: Джон, очень благовоспитанный, очень корректный юноша в отличие от большинства ветеринаров, никогда не матерился. Однако оказалось, что он владеет огромным запасом таких слов - кое-какие я даже не знал, что удивительно, поскольку рос я в Глазго.
Затем бурный поток иссяк, сменился невнятным бормотанием, и только что вошедший Зигфрид начал отпаивать его чистым джином, что, если не ошибаюсь, в подобных случаях противопоказано.
Без сомнения, Джон мог погибнуть, но мало-помалу он отошел и уселся на нижней ступеньке. Затем, пока мы уговаривали его не напрягаться и посидеть так еще, он встряхнулся, встал, выпрямился во весь свой недюжинный рост и шагнул к Зигфриду.
- Мистер Фарнон, - произнес он с невыразимым достоинством, - если вы настаиваете, чтобы я применял этот... аппарат, то прошу принять мое заявление об уходе.
И краткому царству индуктотермии пришел конец.
Миновало несколько дней. Как всегда, у меня слегка екнуло сердце, когда я увидел, что по коридору Скелдейл-Хауса на меня надвигается грозная фигура Сепа Краггза.
- Эй, Хэрриот, - рявкнул он, - давай-ка поговорим.
Он был грубым человеком, но я привык к его манере обращаться.
Клиент он был ценный - владелец большой фермы, которую поддерживал в цветущем состоянии с помощью четырех взрослых сыновей, беспощадно их шпыняя и терроризируя.
- Так в чем дело, мистер Краггз? - осведомился я мирно.
Он свирепо уставился на меня с высоты шести с четвертью футов своего роста и, сгорбив могучие плечи, приблизил свое лицо к моему.
- Я те скажу, что случилось! Зря мое время переводишь, вот что!
- Неужели? Каким образом?
- А порошки от мастита, которые ты мне обещал оставить, где? Господи! Сульфаниламидные порошки. Совсем из головы вылетело...
- Я страшно сожалею, что...
- Забыл, да? "Приезжайте днем, они будут лежать в ящике у дверей". Приезжаю в три, а ящик пустой, и никто про них ничего не знает! Поневоле взбесишься.
- Я же говорю, мистер Краггз, что очень сожалею...
- Сожалею! Сожалею! Мне-то что толку! Тащись в такую чертову даль, а у меня сенокос! И все зазря. Я человек занятой, знаешь ли, и времени терять понапрасну не могу!
О черт, никак не уймется! Но я и проштрафился, что ни говори. Я кинулся в аптеку и принес порошки. Однако фермер не утихомиривался.
- Чтоб больше такого не случалось, заруби себе на носу. Попросишь за чем приехать, так потрудись, чтоб готово было!
Я молча кивнул, но он еще не кончил.
- Тебе самому порошки нужны, - буркнул он. - Чтоб мозги прочистить! - И бросив последний свирепый взгляд, удалился.
Я с трудом перевел дух и лихорадочно вознес молитву о том, чтобы, имея дело с Краггзом, больше не грешить.
Воспоминание об этой сцене было еще свежо, когда на следующей неделе, вернувшись с утреннего объезда, я вновь увидел, что в приемной меня поджидает Сеп Краггз.
Лицо его было непроницаемым, но меня кольнуло дурное предчувствие, едва он снова навис надо мной.
- Я заехал утром за банкой мази, а ее в ящике не было, - пробурчал он.
Нет! Только не это! Я что - совсем память потерял? Мои ногти впились в ладонь.
- Я очень сожалею... но я... я просто не помню, что...
Однако на этот раз взрыва не последовало. Краггз как-то странно притих.
- Да не ты, а молодой человек!
Так, значит, выволочка ждет беднягу Джона! Как его оградить? Я испустил дребезжащий смешок.
- Кхе... понимаю... Мистер Крукс - отличный специалист, но память его иной раз подводит.
- Да нечего к нему придираться! У него забот хватает поважнее, чем задурять себе голову банкой мази.
- А?
- Вот-вот, нечего его ругать. Даже слышать не желаю! - Он бросил на меня уничтожающий взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109