- Ему о стольком думать приходится, что всякую малость не упомнишь.
Рот у меня открылся, но выяснилось, что я онемел. Я ни разу не видел, чтобы мистер Краггз улыбался, но сейчас его каменные черты смягчились, а в глазах появилось почти ласковое выражение.
- Черт дери, а парнишка чего только не знает! В жизни не встречал такой учености. Значит, вот что, Хэрриот. Приехал он посмотреть бычка с копытной гнилью и не стал, как ты, возиться с дегтем да солью. Даже не прикоснулся к чертовой ноге, и у бычка на второй день все как рукой сняло. А? Что скажешь? - И он ткнул меня пальцем в грудь.
Скажи я, что теперь тоже применяю последнюю новинку - сульфадимидиновые инъекции, он бы мне все равно не поверил, а потому я промолчал.
- И я тебе еще кое-что скажу, - продолжал он. - Гниль-то в правом копыте завелась, а уколол он в левое плечо! - Глаза Краггза расширились. - Чистое колдовство.
Я сходил за мазью и вручил ему банку.
- Вот, пожалуйста, мистер Краггз. Сожалею, что вам пришлось заходить лишний раз.
Великан покачал головой.
- Да пустяки. Сюда же мне рукой подать.
Словно во сне я проводил его до двери и, глядя, как он шагает по улице, способен был думать только об одном: уж если Джону удалось тронуть сердце Сепа Краггза, за его будущее можно не опасаться.
По-моему, именно тогда я осознал, что Джон предназначен для больших свершений. С самого начала я стал подмечать в нем зачатки величия, заложенные в способности завоевывать симпатии людей из разных слоев общества. И дело было не в его располагающей внешности, уверенной манере или звучном голосе, а в чем-то другом, чего мне не удавалось точно определить. Но чем бы это ни было, все в нем просто кричало: "Вот молодой человек, который многого добьется!".
11

Джон родился в Беверли под сенью величавого собора. Туда от Дарроуби было пятьдесят миль, и в свободные дни он обычно отправлялся домой на несколько часов. Весь год, рассказывая об этих поездках, он чаще и чаще упоминал про одну девушку. Ее звали Хетер, и, когда он произносил ее имя, его глаза заволакивала мечтательная дымка, а на губах играла блаженная улыбка. От месяца к месяцу симптомы становились все более явными, и в один прекрасный день он признался мне, что они с Хетер помолвлены и надеются скоро пожениться.
Как-то зимой, пока я на крыльце очищал сапоги от снега, в дверях появился Джон.
- Хетер здесь, - сказал он почти шепотом. - В приемной. Я хочу вас с ней познакомить.
Мне тоже хотелось с ней познакомиться. Просто не терпелось после того, что я о ней наслышался. Я поправил галстук, попытался пригладить волосы и изящной походкой войти в приемную. Увы! К каблуку примерзла ледышка, и едва я ступил на скользкий линолеум, как взлетел в воздух, оглушительно хлопнулся на спину и проехался через комнату. Когда я открыл глаза, то обнаружил, что гляжу снизу вверх на очень привлекательную брюнетку, которая доблестно старалась не допустить улыбку на губы.
Так я познакомился с Хетер - глядя на нее снизу вверх. И с тех пор продолжаю с восхищением смотреть на нее все так же снизу вверх. Можно найти множество определений, чтобы описать ее как жену Джона: обожаемая спутница жизни, верная помощница, веселая подруга. А вдобавок еще и мать троих замечательных детей.
Роман Джона набирал темпы, и я видел, что приближающаяся свадьба всецело завладела его мыслями. Упомянутые выше симптомы прогрессировали, и он сознался, что начал страдать провалами памяти - едет по вызову и вдруг останавливает машину, стараясь сообразить, куда же он, собственно, едет и по какому поводу. Порой я замечал, как Джон чему-то улыбается, и было ясно, что он погружен в чудесные мечты.
До какой степени манящее будущее завладело им, стало ясно в один очень дождливый день, когда фермер, наш давний клиент, сообщил по телефону:
- Тут позвонили, просили передать мистеру Круксу, что его невеста заболела. А он как раз от меня уехал, и я уж думал, что не догоню его, как вдруг вижу: его машина застряла в ручье прямо за нашими воротами.
- Боже мой! Сейчас приеду.
- Не надо. Я подъехал на своей машине, сказал, так он сразу выпрыгнул и попросил, чтобы я его на станцию отвез. Как раз к поезду успел и укатил.
- Ого! Вот это быстрота.
- Да уж, канителиться он не стал.
- А его машина где?
- Так в ручье и стоит.
- Понятно. Спасибо, что позвонили. Я приеду с мистером Фарноном, и мы ее отгоним.
Зрелище, которое предстало Зигфриду и мне, когда мы подъехали к броду через ручей, остается одним из наиболее ярких воспоминаний о том времени, которое Джон провел у нас. Узкое, зажатое в холмах шоссе ныряло в лощину, и поперек него струился ручей. Маленький "Форд-8" стоял там в воде по оси и явно был покинут в большой спешке: передняя дверца распахнута, а дворники лениво ползают взад-вперед по ветровому стеклу. Джон не потратил ни единой лишней секунды!
К счастью, болезнь Хетер оказалась несерьезной, и наша будничная жизнь потекла обычной чередой: Джон принимал свою долю телят, жеребят, ягнят, холостил стригунов и ежедневно доказывал, что идеально подходит для этой работы, а работа - для него.
Молодая пара сочеталась браком в чудесный летний день и поселилась у Зигфрида на одной половине его дома. Хетер была учительницей и занималась с двумя детьми Зигфрида все время, пока Джон оставался нашим помощником.
Когда же настал неизбежный день и Джон решил, что ему пора работать самостоятельно, это было для нас настоящим ударом. Он переехал в Беверли и открыл там приемную, а я ощущал потерю не только незаменимого помощника, но и друга. Ведь меня с Джоном разделяли какие-то десять лет, и у нас было немало общих увлечений и интересов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109