Френсис Тесье взлетела высоко, и причиной тому был кокаин – Ник без труда догадался об этом. Она парила где-то в стратосфере, охваченная привычной эйфорией, и не видела оттуда хрупкого сердечка своей прелестной дочери.
– Миссис Тесье…
– Пожалуйста, Ник, называйте меня Френсис…
– Хоуп так рассчитывала на вашу совместную поездку.
– Я знаю, Ник. И он наступит – день, когда мы с Хоуп будем вместе бродить по пескам Пеббл-Бич…
Френсис перевела глаза с этого странного, красивого дикой красотой ковбоя на свою дочь:
– Но ближайшие пять дней, Хоуп, ты проведешь здесь. Это еще не конец жизни и не крушение мира. Здешний дом великолепен; пока ты отдыхала на лугу, сюда привезли горы всевозможной вкусной еды, мороженого, печенья, чипсов.
Ник не сомневался, что все эти лакомства отнюдь не являлись любимыми блюдами Хоуп, – он помнил это по ее пребыванию на ранчо. Зато это в точности соответствовало представлениям Френсис Тесье о пище, которую предпочитают «толстые девочки», потому что мать Хоуп теперь видела в ней только толстую девочку – и ничего больше. Неужели знаменитая романистка усмотрела в своей дочери возможную соперницу?
Ник подумал, что это вполне вероятно, особенно принимая во внимание то, что Френсис было уже за сорок. Женщину, столь углубленную в себя, столь занятую собой, вполне устраивала роль сочувствующей и снисходительной матери, обеспокоенной судьбой дочери и готовой ее опекать и пестовать.
– Я поставила твой чемодан в холле, – продолжала Френсис, словно не замечая недоумения дочери. – Спать можешь где захочешь: все спальни – просто мечта, сама увидишь. Я собиралась выключить телефоны, чтобы ты по ошибке не сболтнула что-нибудь лишнее моим друзьям. Но ты ведь так умна. Я знаю, ты не забудешь. Ты не должна отвечать на телефонные звонки и не должна уезжать отсюда.
Рука Френсис Тесье непринужденно охватила шею дочери – при этом бриллианты в ее кольцах сверкнули на солнце ослепительной дугой.
– Мне надо побыть с ним, Хоуп! Пусть всего пять дней и пять ночей – но с ним!
– Но ведь он еще не закончил музыку для «Дуэта».
– О! Ты говоришь о Викторе. – Френсис прикоснулась к сверкающему бриллиантовому колье, подарку мужа. – Я собираюсь уехать с Гэвином, дорогая, с Гэвином, а не с Виктором.
С Гэвином? С архитектором, построившим этот дом? Но ведь он был любовником Сибил!
– Я не понимаю.
– Ты понимаешь, – усмехнулась Френсис. – Ты знаешь, как Виктор третирует меня, он всегда был таким и таким остался.
– Я думала, у вас все в порядке.
– Вовсе нет, дорогая. То, что я не воплю и не рву на себе волосы, ничего не значит… Это лето было ужасным. – Френсис, сделав паузу, как опытная актриса, перешла к следующей сцене: – Но, дорогая, Виктор не должен об этом знать. И Сибил, конечно, тоже. Они оба впали бы в ярость, и потом пришлось бы долгие месяцы приводить все в порядок, «приглаживать растрепанные перышки». К тому же это полностью нарушило бы все планы насчет рождественского бала, на который я так рассчитываю.
– Но если Виктор так ужасно обращается с тобой…
Гримаса раздражения исказила красивое лицо Френсис. Хоуп была обязана верить всем ее выдумкам без возражений. И не задавать вопросов.
– Он ужасен, – ответила Френсис с нажимом, – но не всегда. И я люблю Виктора, право же, люблю, независимо от того, как он себя ведет. Но мне нужен Гэвин, Хоуп. Мне необходимо провести эти несколько дней с ним.
В этот момент на дороге, рыча мотором, появился «феррари». Красивый мужчина, вышедший из него, тут же принялся издавать не менее мощные звуки – он скорее ревел, чем говорил. Судя по всему, Гэвин не ожидал увидеть столь пестрое сборище.
– Френсис?
– О, не волнуйся, дорогой! Хоуп – мой самый близкий, мой самый лучший друг. Я ей полностью доверяю. Она предана мне, своей матери, а не Виктору.
– Черт возьми, Френсис. Ты нанюхалась кокаина!
– Ну только чуть-чуть вдохнула разок-другой! Там еще осталась уйма этого восхитительного порошка для нас обоих.
Гэвин хмуро посмотрел на свою пребывающую к экстазе возлюбленную, потом сделал нетерпеливый жест в сторону Ника, крепко прижимавшего к себе Молли, которую он подхватил на руки, как только на дороге взревел «феррари».
– Кто он?
– О! Это Ник. Это благородный сексуальный друг Хоуп, ковбой. У нас обеих – что у матери, что у дочери – непогрешимый вкус по части мужчин. Ведь вы останетесь здесь с Хоуп, Ник? Да?
– Мама!
– Да, я останусь.
Останусь с вашей прелестной обиженной дочерью, самоуважение которой вы так явно пытаетесь уничтожить.
Глаза Ника походили на синий лед – в них светилась холодная ярость, которой Френсис Тесье то ли не замечала, то ли не хотела замечать.
– Видишь, Гэв, – сказала она игривым тоном, – ни Ник, ни Хоуп не расскажут ни одной живой душе. Да и зачем им это делать? Мы все получим куда больше удовольствия, чем если бы я и Хоуп поехали в Кармелл.
Пальцы Френсис с прекрасным маникюром выразительно передвинулись от нахмуренного лица Гэвина к пряжке его пояса.
– Ради всего святого, Гэвин, поехали! Возьми мою машину – она намного просторнее, но поведешь ты. Ну же, вперед!
Не прошло и нескольких минут, как Френсис и Гэвин – живая картина разгорающегося сладострастия – тронулись в путь и исчезли в уже убывающих лучах осеннего солнца.
– О’кей! – Голос Ника казался на удивление спокойным. – Пора посмотреть, что скрывается внутри этого восхитительного здания.
– Нет, Ник.
Посмотрев на Хоуп, Ник увидел в ее глазах такое неподдельное отчаяние, что на мгновение опешил.
– Послушай, – начал было он, но в этот момент его голос заглушил внезапный визг тормозов, за которым последовал скрежет металла о камень и грохот удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85