Он выслушал, слегка кивнув головой, когда она закончила.
– А как вас зовут?
– Брук.
Его губы растянулись в удивленной улыбке, а серые глаза блеснули.
– Что такое? А как вас зовут?
– Ник. – Он смотрел, как расширились ее темно-синие глаза.
– Лейтенант. – Она тихо рассмеялась, протянула ему руку и почувствовала теплоту и силу его рукопожатия.
– Советник. Наконец-то мы встретились.
– Да, – пробормотала она. «Спасибо», приводящее ее в ужас за последние семь месяцев, внезапно показалось легким делом. – То, что вы сделали в сентябре… – Это был вежливый способ преподать мне хороший урок. Спасибо.
Ник пожал плечами.
– Итак, когда я могу зайти за книжкой? Когда вы уходите вечером?
– Я никуда не ухожу. Приходите в любое время.
– У вас нет никаких планов?
– Нет.
– Тогда, может, в семь?
– Хорошо.
– Увидимся позже, Брук.
– Прости, – извинился Ник, как только Брук открыла дверь. Он опоздал на час. – Мы занимались с подозреваемым. Я не мог отлучиться даже для того, чтобы позвонить.
– Ничего страшного. Допрос?
– Расследование, – усмехнулся Ник.
– По делу кого-то, кто мне знаком?
– Кого-то, с кем ты, может быть, познакомишься. Нам необходимо собрать немного больше доказательств, прежде чем выдвинуть веское обвинение.
– А вы в курсе нашего отношения к доказательствам?
– Именно так.
– В любом случае ты не смог бы мне позвонить и предупредить, что опаздываешь. Моего номера нет в телефонном справочнике.
– Ты же на самом деле не думаешь, что для меня это помеха, так ведь? – пошутил Ник. Как полицейский он в считанные минуты мог узнать любой номер телефона или любой адрес. Но в данном случае телефон Брук был ему нужен для личных целей.
– О! – Ее щеки зарделись. Еще один урок для недавней выпускницы юридической школы. Брук работала в окружной прокуратуре уже девять месяцев. Она привыкла к работе и к людям и уже не испытывала чувства неловкости. Но вот самоуверенность Ника подавляла ее, приводила к тому, что она начинала чувствовать себя неуверенно.
– Как книга?
– Удивительная. Я еще не…
– Не дочитала ее? Это хорошо. По крайней мере, надеюсь, это значит, что каждый рассказ настолько хорош, что ты хочешь задержаться на нем – прожить его – еще немного, прежде чем перейти к следующей истории.
– Это именно так. – Брук протянула ему книгу.
– Ну ладно, не беспокойся. Я верну ее тебе в целости и сохранности завтра рано утром.
– Хорошо. Тогда до понедельника я смогу перечитать не которые рассказы.
– Настолько они хороши?
– Да.
Они стояли в коридоре ее маленькой квартиры. Рука Ника все еще держалась за дверную ручку, он собирался уйти, как только получит книгу. Теперь книга находилась у него, но он колебался. Брук сказала, что у нее нет планов на вечер. А если, черт побери…
– Ты ужинала?
– Нет. Я читала, не хотела отвлекаться.
– А я был на допросе с самого обеда. Не хочешь пойти куда-нибудь?
Наступила очередь Брук колебаться.
– Нет? – вежливо спросил он.
– Не знаю. – Весь вечер она читала «Размышления». Остаток вечера Брук планировала провести за работой, занявшись содержимым своего пухлого портфеля.
– А когда ты будешь знать? – легко спросил Ник. – Я умираю с голоду.
– Я уже знаю. – Брук импульсивно решилась. – Конечно, хочу куда-нибудь сходить.
Они дошли до итальянского ресторана по соседству и заказали пиццу.
– Ты итальянец?
– Никола Адриани – так, да? – засмеялся Ник.
– Грек.
– Сокращенное имя от греческого. Я родился в Бруклине. – «И рос среди уличных драк и нищеты, в смертельной тени преступного мира», – подумал Ник.
– Ты всегда хотел стать полицейским?
– Ты всегда хотела стать юристом?
– Как ты думаешь, у кого получается лучше допрашивать?
– Ты хочешь выяснить это?
– Нет! – воскликнула Брук. «Ты выиграешь», – говорили ее блестящие синие глаза его спокойным серым глазам. – Мне бы хотелось узнать, почему ты всегда хотел стать полицейским, если это так, – серьезно добавила она.
Ник начал было возражать, продолжая подтрунивание, но потом замолчал. Он расскажет ей. Какого черта…
– Это так. Это связано с чем-то типа веры в то, что улицы должны быть безопасными для детей и мирных людей, которые нуждаются в защите, чтобы им не причинили вреда, – спокойно говорил Ник.
Брук размышляла, причиняли ли вред Нику или кому-то, кого он любил. Не затаил ли Ник чувства мести по отношению к преступному миру? Или ему просто не было это безразлично? Брук не могла ответить на это, но, несмотря на причины, для него это оказалось важным.
– Это… – Брук подбирала подходящее слово. Замечательно? Впечатляюще? Трогательно? Вдохновенно? – …прекрасно, – едва слышно закончила она.
– Просто это так. Тебе, наверное, интересно, почему я не пошел в юридическую школу?
Брук подумала минуту, прежде чем ответить:
– Полагаю, быть юристом означает для тебя находиться слишком далеко. Думаю, тебе хочется ловить преступников на… – Брук резко замолчала. Это был юридический термин.
– …месте преступления? – улыбнулся Ник. – Да.
– Думаю, что поймать парня с наркотиком стоимостью двести тысяч долларов, который он пытается продать подставному агенту, – дело стоящее.
– Пока мы не испачкаем это техническими деталями? Готова поклясться, что ты терпим к ошибкам, – размышляла вслух Брук. «Зачем она это сказала? Не было ничего в этих спокойных серых глазах, что свидетельствовало бы о нетерпимости. Но Ник был хорошим. Он хорошо выполнял свою работу и не оставался безразличным. А если ты хороший и неравнодушный, ты не можешь быть нетерпимым к ошибкам – ни к своим, ни к чужим».
– Готов поклясться, что ты тоже терпима к ошибкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134