Но я оказалась неважной ученицей, допото
пные предрассудки крепко сидели во мне. Еще он часто добавлял: ты для мужч
ины Ц просто находка. Наконец-то я встретил женщину, которая никогда не п
отребует сделать ей ребенка. Твое бесплодие Ц дар Божий. С Фердинандом б
ыло раздолье плоти, зато сердце и душу он держал на голодном пайке.

Сказать по правде, этот незаурядный любовник был машиной Ц и толь
ко. Все начиналось дивной симфонией, а заканчивалось, как в боксерском по
единке, полным нокаутом. Ему надо было одного Ц чтобы я под ним выложилас
ь до донышка. Если уж совсем начистоту, в постели он был чудовищно серьезе
н, всякий раз воображая себя героем романа де Сада или Батая
Жорж Батай (1897 Ц 1962)
Ц французский писатель, считающийся наследником де Сада в соврем
енной литературе.
. Особенно Батая: однажды даже повез меня в Везле, где тот похоронен,
и заставил отдаться Ц зимой, под моросящим дождем Ц прямо на его могиле.
После этого мне пришлось обильно оросить надгробье Ц такая вот дань пам
яти усопшего. Именно в ту ночь я поняла, что движет Фердинандом: снобизм. Б
ывают снобы, сдвинутые на деньгах или светскости, а бывают сексуальные. О
н хотел во что бы то ни стало прослыть извращением: это придавало ему весу
в глазах окружающих. Наша с ним комната очень скоро превратилась в филиа
л секс-шопа: наручники, плетки, резиновые члены, кожаные маски и прочий хл
ам из порнофильмов Ц не могу сказать, чтобы мне все это очень нравилось. О
трицая условности в любви, мы оказались в плену условностей разврата.

Он доводил меня до такой степени накала, что все разговоры станови
лись излишними. Вознесенная столь высоко, я изнывала: к волне вожделения
мне недоставало волны слов. Я не ханжа, но люблю, когда после жаркого поеди
нка в постели за наслаждением следует ласка и партнерам есть о чем погов
орить. Увы, как телячьи нежности, так и умственные изыски были не в его вку
се, и я не узнавала в нем ослепившего меня поначалу краснобая. Бывает так,
что любовь с первого взгляда оказывается чисто физической и не находит о
тклика в душе. Жаль мне любовников, которые познают друг друга только чер
ез секс!
Фердинанд предпринял последнюю попытку привить мне свои вкусы и к
ак-то в отпуске нанял для меня невольницу. Это была здоровенная девка из Т
улузы, в миру студентка филологического факультета; ее дебелые телеса вы
пирали из-под кожаной сбруи. Ей полагалось исполнять все мои прихоти, а мн
е Ц за малейшее неповиновение бить ее хлыстом. Сама я при этом была полуг
олая и в туфлях на высоких шпильках. Я ломала голову, что бы ей приказать, н
о дальше мытья посуды и стряпни моя фантазия не пошла. Она проявила иници
ативу, забралась под стол, когда мы ели, подползла к моему стулу и, стянув с
меня трусики, принялась ублажать языком. Фердинанд тем временем лупил ее
по заду и осыпал отборной бранью. Я не выдержала и рассмеялась. Он вспылил
, я извинилась и пообещала быть суровой и безжалостной. Но даже самые изощ
ренные ласки этой любовницы по найму не могли меня возбудить. Кончилось
тем, что мы с ней даже подружились. Ей и самой эти игрища с клиентами давал
ись нелегко, особенно когда попадались уроды или законченные скоты. Но т
акие сеансы хорошо оплачивались, да и опыт порой давали незабываемый.

Около четырех я неспешным шагом пошла из Люксембургского сада; в г
олове звучал бодрый мотивчик, из тех, что выскребут из души любую печаль. Я
люблю этот сад Ц он мнит себя парком, но даже в его просторах есть что-то и
нтимное. Еще больше люблю Париж, любовью, граничащей с шовинизмом, люблю, п
отому что не родилась в этом городе, а сознательно предпочла в нем жить. Я
никогда не терзалась, разрываясь между Марокко и Бельгией, я принадлежу
тому отечеству, которое сама себе выбрала. А Париж Ц это ведь не просто го
род во Франции, это государство в государстве. Я ощущала в себе радостную
энергию, была полна решимости достойно проявить себя в своем деле Ц дер
житесь, душевные недуги! Пожалуй, я преувеличивала тяготы дежурства в От
ель-Дье, в конце концов, это как-никак одна из лучших столичных клиник. На с
камейках длинноногие девицы с едва намечающимися грудками испытывали
свои чары на прыщавых юнцах; когда парочки целовались, казалось, будто он
и заглатывают друг друга. Я смотрела, как две девчушки возятся с синицей, с
ломавшей крыло, и вдруг меня будто громом поразило: а ведь Фердинанд мне в
рет. Он говорил со мной так ласково только для того, чтобы развеять мои под
озрения. Он успокаивал меня Ц значит, ему есть что скрывать. От этой мысли
все закружилось перед глазами. Пришлось срочно сесть; меня прошиб пот, че
ресчур обильный даже для жаркого дня. Платок промок насквозь, едва я обте
рла лицо и руки. Этого человека не удержать, он ускользал, как вода между п
альцами. В первый месяц я старательно играла роль ненасытной Мессалины,
потакая его пунктику, соответствовала стереотипу раскрепощенной женщи
ны, притворялась, будто презираю пары со стажем, прочные союзы. Но больше я
не могу, я устала. Я не создана прыгать из постели в постель, вот в чем дело;
может быть, это не делает мне чести, но мне плевать. Мое извращение в том, чт
о я патологически нормальна. В конце концов, разве желание избежать в люб
ви избитого не избито само по себе донельзя?
Когда Фердинанд понял, что я никакая не партнерша по оргиям, а всего
лишь безнадежно обыкновенная, банально влюбленная женщина, я думала, он
меня бросит. Молила Бога, чтобы бросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77