- Хамилтон! Это из полиции. Они хотят поговорить с кем-нибудь о Дебби.
Хамилтон взял телефонную трубку. Все мы не сводили с него глаз. Уже через несколько секунд он слегка нахмурил брови. Хамилтон вполголоса говорил около пяти минут, медленно положил трубку, встал, подошел к моему столу, потом к столу Дебби и знаком подозвал всех к себе.
- Плохие новости. Дебби нет в живых. Этой ночью она утонула.
Я был потрясен. От слов Хамилтона у меня зазвенело в ушах, комната поплыла перед глазами. Я упал в кресло. Пока Хамилтон разговаривал с полицией, в моей голове пронеслись тысячи мыслей, я со страхом думал о тех несчастьях, которые могли обрушиться на голову Дебби, и все же оказался совсем не готов к жестокому удару. Я болезненно остро ощутил пустоту стола, стоявшего за моей спиной, обычно центра веселой болтовни, сплетен и смеха. Словно издалека до меня доносились слова Хамилтона:
- Ее тело обнаружили сегодня в шесть часов утра в Темзе, недалеко от Миллуолл-докс. После полудня здесь будет полиция. Меня просили проверить, кто вчера последним видел Дебби.
- Я, - сказал я. Точнее, хотел сказать. Вместо этого из моего горла вырвался лишь непонятный хрип. - Я, - повторил я на этот раз более отчетливо.
Хамилтон повернулся ко мне и серьезным тоном сказал:
- В таком случае, Пол, очевидно, полиции потребуются ваши показания.
На меня устремились вопросительные взгляды.
- Последний раз я видел ее около половины десятого вечера, - объяснил я. - Мы только зашли выпить по бокалу вина. Потом она пошла по набережной. Больше я ее не видел.
Несмотря на сумятицу чувств, мне удалось овладеть своим голосом.
- Полиции известно, как это произошло? - спросил Роб.
- Пока ничего не известно, - ответил Хамилтон. - Полицейский сказал, что они не исключают любую возможность.
Как это могло случиться? Очевидно, она упала в воду. Но обычно человек не падает в Темзу ни с того ни с сего. Это не так-то просто сделать, даже в самую отвратительную погоду. Значит, или она намеренно прыгнула в реку, или кто-то ее столкнул. Я вспомнил неподвижный взгляд и вытянутое лицо того человека, что оскорбил Дебби у выхода из плавучего ресторана. Я готов был поклясться, что без него здесь не обошлось.
На наших телефонных панелях неистово мигали лампочки. Хамилтон сказал:
- Давайте пока ответим на эти звонки.
Мы не разговаривали друг с другом. Трудно было даже представить себе, что можно сказать в такой ситуации. Каждый переживал удар по-своему. Карен тихо всхлипывала, утирая слезы платком. Роб и Гордон выискивали, чем бы заняться.
Я просто смотрел на стол Дебби.
До вчерашнего вечера я не осознавал, насколько мы сблизились за последние два-три месяца. У меня перед глазами до сих пор стояли ее пухлые щечки, веселые искорки в ее глазах. Это было всего несколько часов назад, четырнадцать часов, если уж быть совсем точным. Разве может вдруг исчезнуть человек, в котором было столько жизни? Просто прекратить существовать. Это казалось нелепым. Я почувствовал, как у меня защипало глаза. Я опустил голову па руки и замер.
Не знаю, сколько времени я так просидел, пока не почувствовал на своем плече чью-то руку. Я поднял глаза. Это был Хамилтон.
- Примите мои соболезнования, - сказал он. - Вы были очень хорошей командой.
Я выпрямился и кивнул.
- Не хотите пойти домой? - спросил Хамилтон. Я покачал головой.
- Хотите совет? - спросил Хамилтон.
- Какой? - хрипло сказал я.
- Возьмитесь за телефонную трубку и поговорите с людьми.
Хамилтон был прав. Мне нужно было занять себя безопасной ежедневной рутиной - ценами, курсами, слухами, процентами, спредами .
Я не мог заставить себя сообщать коллегам о смерти Дебби. Впрочем, прошло совсем немного времени, но о несчастье знали уже все. Для меня наступили особенно трудные часы, когда мне пришлось сотни раз поддакивать, соглашаясь, что Дебби была чудесной, очень веселой девушкой и как это ужасно, что ее уже нет.
В обеденный перерыв пришли полицейские. Полчаса они разговаривали с Хамилтоном, потом в комнату для совещаний вызвали меня. Там уже дожидались двое мужчин в штатском. Тот, что покрупнее, представился инспектором сыскной полиции Пауэллом. Он был плотным мужчиной лет тридцати пяти в распахнутом дешевом двубортном пиджаке и ярком галстуке. По его быстрым, ловким движениям чувствовалось, что пиджак скрывает крепкие мышцы, а не жир. Он был человеком действия и в просторной комнате для совещаний компании «Де Джонг» ощущал определенную неловкость. Его коллега, констебль сыскной полиции Джонс, приготовив ручку и блокнот, держался в тени.
- Мистер Макензи говорит, что из сотрудников компании вы последний видели мисс Чейтер живой? - начал Пауэлл.
Он говорил с четким лондонским акцентом и таким тоном, что в его устах даже самый невинный вопрос звучал как обвинение. К тому же инспектор Пауэлл прямо-таки излучал нетерпение.
- Да, это так. Вчера вечером мы решили немного выпить.
Я рассказал полицейским все, что произошло накануне. Констебль старательно записывал, не упуская ни слова. Вопросы стали более настойчивыми, когда я упомянул о человеке, который напал на Дебби и потом исчез в темноте. Я ответил на добрый десяток вопросов, насколько мог точно описал незнакомца и сказал, что, если это нужно, я готов потратить время с художником на составление портрета по описанию. Потом Пауэлл резко сменил тему.
- Мистер Макензи сказал, что из всех сотрудников компании у вас с мисс Чейтер были самые близкие отношения?
- Да, думаю, так оно и было.
- Не была ли мисс Чейтер в последнее время чем-то подавлена? - спросил Пауэлл.
- Да нет, пожалуй, ничем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127