Мне нравится работать с людьми. Чего я терпеть не могу, так это лжи, неискренности, интриг, махинаций, необходимости демонстрировать свою силу.
- Тогда почему бы вам просто не отказаться от такого имиджа? - спросил я.
- Это невозможно, - возразила Кэти. - «Блумфилд Вайс» проглотит меня живьем. С этим нужно примириться.
И Кэти рассмеялась. В этот момент она совсем не была похожа на самоуверенную служащую банка. Лишенная своей холодности, Кэти казалась обычной интеллигентной девушкой, к тому же с красивыми глазами и доброй улыбкой. Несколько минут мы молчали.
- Расскажите мне о Робе,. - попросил я.
Кэти улыбнулась.
- Это вы должны рассказать мне о Робе.
- Нет. Я попросил первым.
- Ладно, - сдалась Кэти. - Он - неплохой парень. В сущности, даже очень милый. Мы встречались раза два и неплохо провели время. Но потом он вдруг стал ужасно серьезным. Слишком серьезным. Меня это пугало. Он сделал мне предложение, а ведь мы почти не знали друг друга. Я чувствовала какую-то неловкость, мне казалось, что я сама невольно подала ему эту мысль. Впрочем, теперь я так уже не думаю.
Тогда я решила, что лучше всего будет избегать его общества. Я не хотела, чтобы он питал какие-то иллюзии. Но потом он обманом, от имени одного из моих клиентов, зазвал меня в ресторан. Я была в бешенстве. С того дня, слава Богу, я его не видела. - Кэти помедлила. - Он всегда такой?
- К сожалению, очень часто, - сказал я. - Но ваш отказ он воспринял особенно тяжело. Думаю, он еще даст вам о себе знать.
- О Боже! - воскликнула Кэти. - Если вы можете как-нибудь подействовать на него, умоляю вас, помогите. Я испробовала все, что только пришло мне в голову. Он хороший парень, но этому нужно положить конец.
Я вспомнил рассказ Фелисити о бесконечных звонках Роба к Дебби, слова Клер о том, что в Робе есть что-то странное, и его вспышку в «Глостер армз».
- Будьте осторожны, - сказал я.
Кэти недоуменно подняла брови, но я уклонился от объяснений. Взяв по второму бокалу пива, мы проговорили еще примерно с час. Кэти убедила меня рассказать о своей семье, хотя обычно я не склонен обсуждать эту тему с почти незнакомыми людьми. Тем не менее, я рассказал ей о гибели отца, о болезни матери и о том, как я обманул материнские надежды на то, что стану фермером. Кэти мне посочувствовала. Как ни странно, ее сочувствие не вызвало у меня раздражения, как это часто бывало, когда я замечал в собеседнике неискренность. Напротив, в словах Кэти я нашел утешение.
- Хамилтон Макензи на самом деле такая холодная рыбина, каким кажется? - спросила Кэти. - Должно быть, с ним сложно работать.
- Часто его трудно понять, - признал я. - И в нем есть что-то от надсмотрщика. Он очень скуп на похвалы.
- Но вам он нравится?
- Я бы так не сказал. Скорее, я восхищаюсь им. В работе с рынками он великолепен, лучше его не найти. К тому же он - очень хороший учитель. Он невольно заставляет меня работать в полную силу, выдавать все, на что я способен. Честно говоря, для него я сделал бы что угодно.
- Должно быть, приятно работать на такого босса.
- Да, приятно.
- Он вам как бы отчасти заменяет отца?
Я неловко поежился.
- Такие мысли мне в голову не приходили. Но, думаю, вы правы.
Кэти похлопала меня по руке.
- Прошу прощения, мне не следовало этого говорить.
- Нет-нет, все в порядке. Иногда чувствуешь облегчение, поговорив с кем-нибудь откровенно. С тем, кто тебя понимает. Потеряв отца или мать, человек становится очень одиноким. Для него это - одно из самых тяжелых воспоминаний, а поделиться своим горем он ни с кем не может.
Кэти улыбнулась. С минуту мы сидели молча, потом она бросила взгляд на часы.
- Уже так поздно? Мне нужно идти. Благодарю за пиво. Теперь мне намного лучше.
Кэти встала. Почему-то мне не хотелось, чтобы она уходила.
- Мне тоже, - сказал я.
Намного лучше.
Мы расстались. Я пошел к одной станции метро, Кэти - к другой.
Двенадцатая глава
На следующий день прежде всего я под разными благовидными предлогами отменил все свои встречи. Свой второй день в Нью-Йорке мне нужно было посвятить расследованию того, что я услышал накануне.
Меня интересовали два вопроса. Во-первых, что случилось с Шофманом, и, во-вторых, как удалось Вайгелю сфабриковать сделку с «Тремонт-капиталом».
Сначала я попытался найти ответ на первый вопрос. Из отеля я позвонил в справочную и узнал номер телефона ближайшего к «Блумфилд Вайс» полицейского участка. Вероятно, рассуждал я, именно туда из банка сообщили об исчезновении их сотрудника.
После двух неудачных попыток какая-то доброжелательно настроенная женщина наконец сказала мне, что об исчезновении людей действительно сообщают в этот участок, но расследованием таких случаев занимается другой участок, который находится в Уэст-сайде, на 110-й улице. Это было недалеко от того места, где жил Шофман. Я поблагодарил, вышел из отеля и на такси доехал до Уэст-сайда.
Мне дважды повезло. Во-первых, в полицейском участке царило относительное спокойствие, и, во-вторых, дежурный сержант оказался одним из немногочисленных представителей племени англофилов, которые изредка еще встречаются по всей Америке.
- Э, так вы - англичанин? - спросил он, отвечая на мое приветствие.
- Да, - ответил я.
- Добро пожаловать в Нью-Йорк. Как вам здесь нравится?
- Великолепный город. Я всегда с радостью приезжаю сюда.
- Так, значит, вы из Англии? Моя мать была англичанкой. Вышла замуж за американского солдата. А где именно вы живете?
- В Лондоне.
- Неужели? Моя мать тоже из Лондона. Может быть, вы знаете ее родственников. Ее фамилия - Робинсон.
- К сожалению, в Лондоне очень много Робинсонов, - сказал я.
- Да, конечно, вы правы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127