– Я тоже, – кивнул Керр. – Мы с Фишером уже беседовали. Но теперь, видно, придется потолковать с ним еще раз.
– А больше ничего в мастерской не нашли?
– Пока нет. Большинство бумаг сгорело, но вы не поверите, как в наши дни научились практически из пепла восстанавливать документы. – Керр вдруг насупился. – Мы, конечно, должны были обнаружить записку еще при первом обыске, папка была засунута в стопку технической документации. Но не беспокойтесь, на этот раз мы изучим каждый клочок бумаги.
Я задумался. Ни о Дуге Фишере, ни о лиге я почти ничего не знал, однако был убежден, что нельзя допустить огласки обстоятельств гибели мотоциклиста. Репутации «Фэрсистемс» она нанесет тяжелый удар. Более того, повредит всей индустрии виртуальной реальности.
– А вы не могли бы подождать с допросом Дуги, а? Пока я сам с ним не переговорю? Мне бы очень не хотелось, чтобы он опубликовал эти письма.
– Ничего не выйдет, дружище, – вскинулся Керр. – Мы, знаете ли, расследуем убийство, и я не позволю, чтобы оно затягивалось из-за какого-то мелкого шантажиста. Так что с нашим приятелем Дуги я буду беседовать прямо сейчас. И не пытайтесь меня опередить!
– Вы считаете, что здесь может крыться мотив убийства Ричарда?
– Ну, так прямо я бы не стал утверждать, – протянул Керр. – Однако ясно, что ваш брат и Дуги что-то не поделили. Может, решили встретиться в мастерской и потолковать насчет этой записки. Повздорили, вышли из себя. А там кто знает? Но ничего, я до него доберусь...
С этими словами он вышел, Кокрин тоже поспешил к полицейским, копошившимся среди обугленных развалин мастерской.
Закрыв за ними дверь, я обернулся к Рейчел. Она в задумчивости сидела за кухонным столом. Тогда, во время экскурсии по заводу, я не успел расспросить ее о лиге. Сейчас мне не терпелось узнать об этом побольше.
– Расскажите мне о Дуги Фишере, – попросил я, усаживаясь напротив Рейчел.
Вздрогнув, она окинула меня пристальным взглядом.
– В свое время Дуги работал в «Фэрсистемс», – начала она. – А я познакомилась с ним еще в Эдинбургском университете. Мы с ним занимались на кафедре проблем искусственного интеллекта, где учился и Ричард. Блестящий ум. Целеустремленность. Неделями мог без устали биться над какой-нибудь проблемой, пока не находил ее решения. Потом как будто бы отошел от науки, занялся политикой. Активно участвовал во всех демонстрациях: против подушного налога, против политики британского правительства, против полиции. Когда в газетах писали о заезжих подстрекателях, специально прибывающих в тот или иной район для провоцирования беспорядков, одним из них чаще всего оказывался Дуги. Сами понимаете, университетское начальство это, мягко говоря, не устраивало.
– Он что, внезапно так переменился?
– Да нет, что вы! Дуги еще в школе вступил в Социалистическую рабочую партию. Отец у него работал на металлургическом заводе, после несчастного случая на производстве утратил трудоспособность. Дуги считал, что по вине администрации. И переломал управляющему обе ноги. Отсидел два года. Вышел обозленным до крайности. Ему не по нутру, как управляют страной. Убежден, что тори выжимают из рабочих все соки ради обогащения английского среднего класса.
Года четыре назад Ричард предложил ему работу в «Фэрсистемс», и Дуги согласился.
– Да зачем он такой Ричарду вообще понадобился?
– Особый случай. Ричард считал, что в нашей стране мало кто разбирается в виртуальной реальности так глубоко, как Дуги. Он был нужен компании. И поначалу все шло просто прекрасно. Видите ли, непочтение к авторитетам для программиста вещь весьма полезная, а уж Дуги этого было не занимать. И работал он, не щадя ни сил, ни времени, семь дней в неделю.
– Совсем как вы, – вставил я.
– Куда больше, – усмехнулась Рейчел. – Потом он заинтересовался психологией и философией виртуальной реальности. Некоторые из выводов, к которым он пришел, его, по-моему, насторожили. Помню, он заявлял, что виртуальная реальность станет для правящих кругов еще одним способом манипулирования массовым сознанием. Представляете, новая технология, которая для него превратилась чуть ли не в религию, вдруг оказывается еще одним инструментом социального угнетения. Когда он только-только начал работать с Ричардом, «Фэрсистемс» была всего лишь горсткой энтузиастов, занятых решением научной проблемы. Однако он начал осознавать, что, если все будет складываться удачно, «Фэрсистемс» вырастет в крупную прибыльную компанию наподобие тех, что он всегда не переваривал. Это его очень удручало. Именно тогда он вступил в Лигу за прекрасный старый мир. Вы о ней слышали?
– Полицейские что-то говорили. Странное какое-то название, вам не кажется?
– Хаксли Хаксли, Олдос (1894 – 1963), английский писатель, в упоминаемой антиутопии «Прекрасный новый мир», относящейся к 1932 г., описано стандартизированное технократическое общество.

начитались. В его романе «Прекрасный новый мир» правительство держит рабочих в узде с помощью сенсорных щупов – своего рода прообраз виртуальной реальности.
Я вроде когда-то читал эту книжку и сейчас смутно припоминал, что идеи утопии излагались там в совершенно искаженном и даже, по-моему, извращенном виде.
– Значит, лига опасается, что сегодня виртуальная реальность может применяться в тех же целях?
– Именно так.
– Ну, это уж крайность...
– Возможно, – не стала спорить Рейчел. – Однако сейчас некоторые весьма уважаемые и авторитетные ученые бьют тревогу относительно пагубного воздействия современной технологии на общество. Мол, дети проводят все время за компьютерными играми и у телевизоров, прививающих им культ секса и насилия, и все такое прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140