Как тогда идти?
Неожиданно впереди посветлело. Ели расступились, раздвинулись, и глазам утомленных путников предстала обширная поляна с росшим посереди нее раскидистым вековым дубом. Позади дуба, на темном фоне леса, угадывались приземистые бревенчатые строения, крытые еловыми лапами, а еще дальше – колодец. Однако навстречу путникам никто не вышел – может быть, волхвы здесь жили только летом, когда проплывающие мимо по реке рыбаки и купцы не забывали приносить божествам обильные жертвы, а может, кудесники ушли куда-нибудь вот именно сегодня по каким-нибудь своим неотложным делам. Не было вокруг никого, один дуб скалился на проходящих мимо людей вросшими в кору кабаньими челюстями.
– Пришли, – догадался Найден.
Длинноносый с варягом скрылись в строении, а тощий жукоглазый Истома тут же принялся распоряжаться слугами. Пожилой с отроком отправились по дрова, а Найден был послан к колодцу – посмотреть, оттаяла ли вода. Вода, конечно же, еще не оттаяла, хотя и журчала под наледью – родник всё-таки, да и не зима – конец протальника-марта. Испросив у Истомы топор, Найден азартно принялся отбивать наледь. К ночи похолодало, и светлая борода его от дыхания быстро покрылась инеем, но парень не замечал этого, предвкушая близившийся ночлег и пищу. Те же чувства, похоже, овладели и остальными слугами – те рубили дрова, да так, что треск стоял по всему лесу. Махнув крыльями, улетела прочь какая-то большая птица. На дубовых ветках загалдели грачи.
«Грач на горе – весна на дворе», – вспомнил Найден и улыбнулся. Сняв нагольный полушубок, бросил в снег, нагнулся над колодезью и, протянув руки к освобожденному роднику, с наслаждением напился чистой холодной водицы. Пожилой – звали его дядька Поздей – с Баженом-отроком споро разожгли костер. Истома подошел к Найдену, протянул лук с тремя стрелами:
– Запромыслишь тетерева?
– Знамо, – радостно кивнул парень. Еще бы не запромыслить, не всё время в челядинах был, приходилось и охотничать. Подхватил лук-стрелы, да в лес. Не в самую чащу, а тут, близ поляны, только с другой стороны – уж больно там для тетеревов место удобное, ну не может такого быть, чтоб... Ага! Ну вот... есть один! Вылетел прям из сугроба, угнездился на ветке... Тут Найден его аккуратненько стрелою и сбил, не дожидаясь, покуда совсем стемнеет. Знатный тетерев попался, увесистый. Другого, правда, уж и не пришлось – стемнело. Направившись было к капищу, Найден остановился и, воровато оглянувшись, быстро сунул в снег оставшиеся стрелы. Так, на всякий случай. Вдруг пригодятся? Заприметив место, пошел себе к кострищу, насвистывая. Эх, и жарило – хороший костер разложили Поздей с Баженом.
– Все стрелы истратил? – поглядев на тетерева, недоверчиво осведомился Истома.
– Все как есть, чтоб меня Род забрал, – поклялся Найден, глядя на Истому веселыми, чистыми, как родниковые льдинки, глазами. – Увертливый попался. Да и темновато уже...
– Ладно, – махнул рукой Истома и, отдав тетерева Поздею, отправился в избу.
Найден проводил его взглядом и усмехнулся. Не нравился ему этот Истома. Слишком уж хитер, пронырлив. Да и хлипкий он какой-то, низкорослый, гадливый, недаром прозвали – Истома Мозгляк.
Найден украдкой потрогал оберег под рубахой. Разве ж без оберега солживил бы пред Перуновым дубом? А так... Нездешним был Найден, с севера, из словен ильменских, что жили у самого Нево – озера-моря, да не Перуну поклонялись, а владыке подземелий Велесу да подводному богу Ящеру. Вот такого-то ящера – небольшого, из светлой бронзы – и носил Найден на шее. Ящер помогал, – еще бы, недаром ведь многие так и прозывали народ Найдена – люди Ящера. Потому и не очень-то боялся парень Перуна, знал – ежели что, заступится Ящер. Вот и сейчас... Глядя вслед Истоме, отчего-то заподозрил Найден неладное. Что-то здесь было не так. Не понятно вот только – что? Вроде бы всё как и должно быть – капище, Перунов дуб, тайная жертва для тайного дела... Жертва... А где она, жертва-то? Тетерева уже жарили, никаких петухов-кур с собой не тащили, да и... Впрочем, а зачем тащить? Когда жертвы сами шли своими ногами. Найден вдруг похолодел, поняв, кто именно обречен на заклание. Кто-то из них, слуг, – Важен, Поздей или сам он, Найден. Вон и Мозгляк странно себя ведет – все топоры тишком от кострища убрал, спрятал подальше. Да и лук забрал, и про стрелы не напрасно выпытывал. Что ж делать-то? Бежать куда ни глядя? Так ночь, да и места вокруг глухие, незнаемые. В этакой-то чащобе живо пропадешь-сгинешь, не поможет и Ящер.
– Эй, Важен! – выглянул из-за ограды капища Истома Мозгляк. – Принеси-ка водицы.
Важен быстро поднялся на ноги, пошел к колодцу, взял стоящее рядом ведро из крепких буковых плашек, стянутых лыковыми обручами, нагнулся, набрал воды. Понес, улыбаясь чему-то.
А может, и не будет сегодня никакой жертвы? Может, уж слишком осторожничает Найден? С утреца ужо приведут кобылу, из тех, что у дороги привязаны, зарежут, а сегодня так пришли, пообвыкнуться. Да и как их в жертву-то принесешь, чай, ни он, Найден, ни Важен с Поздеем так просто стоять не будут, ежели вдруг кинутся, а в драке еще посмотреть надо, кто кого, ведь расчет ровный – трое на трое, а то, что те вооружены, да вои бывалые... так и Найден с Поздеем не в поле найдены, дубинному бою как-никак обучены, схватят вон с костра головни, иди-ка возьми их, попробуй! Так что напрасно мысли дурные лезут в лохматую Найденову голову, напрасно. Сонными захотят взять? Так вроде спать никто и не собирался.
Найден прислушался – из-за ограды капища, за которой исчез отрок, не доносилось ни звука. Постояв немного, Найден пожал плечами и пошел поближе к костру, к Поздею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15