ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Хочет отдать вас всех палачам на терзанье. Писал в Новгород грамотку к воеводе – на вас призывал стрельцов да дворян. И что, братцы, с ним ныне делать?!
– В прорубь вкинуть! – крикнули из толпы.
– Имя сказывай! Что за угодник?
– Святой угодник – владыка Макарий: войско на вас призывал, челобитчика вашего, звонаря Истому в Новгороде сосватал в каменный теремок, в железны сапожки, да нынче хотел склонять город к повинному челобитью, а земские старосты псковские в мыслях с ним – Подрез да Менщиков.
– Тащить их сюды, на дощан! – крикнули из толпы.
– К расспросу! Как немца спрошали!..
– Айда всем городом за владыкой! – кричали в толпе.
Толпа повалила к церкви Надолбина монастыря, где по случаю престольного праздника и царских именин Макарий служил обедню… Сполошный колокол заливался на Рыбницкой площади, и толпа росла с каждым мгновением.
Народ стоял тесной толпой в улице, на крышах домов, висел на заборах и на деревьях…
Архиепископ не появлялся.
– Небось крестный ход собирает с хоругвями да с крестами, как шел намедни…
– У бога заступы ищет в делах окаянских! – переговаривались в народе.
Наконец пронесся в толпе гул:
– Вышел из церкви. В возок садится. Поехал!.. – передавали из ближних к монастырю рядов.
И многоголосый говор стих, шеи вытянулись, и все поднялись на цыпочки…
Возок архиепископа, запряженный шестеркой вороных, еле двигался через толпу, и никто не решался первым остановить коней. Толпа медленно расступалась при приближении и снова смыкалась уже позади возка. Наиболее дерзкие только стучали в стенку да кидали вдогонку обледенелый навоз с дороги… Чтобы лучше видеть, Иванка вскочил на ближайший забор. Возок уже почти поравнялся с Иванкой, когда на дорогу выбежал невысокий стрелец и схватил коней под уздцы.
– Тпру! Тпру, стой! – крикнул он.
– Стой, приехал! Вылазь! – зашумели кругом голоса, словно все только ждали, чтобы нашелся зачинщик. – Вылазь, иди каяться, в чем согрешил!..
Толпа уже не расступалась перед мордами лошадей, а стояла, сомкнувшись плотной стеной.
Кто-то снаружи рванул за скобку дверцу возка, и владыка, не ждавший рывка, путаясь в длинных полах монашеской рясы, снизу подбитой соболем, вылетел на снег.
– Здоров, Фома с балалайкой! – крикнул стрелец, удержавший коней.
– Чаешь, чином свят, так тебя и не взять руками? – добавил второй.
– Чином свят, братие, а душою грешен, – смиренно и внятно сказал Макарий. – Человек аз есмь. Един бог без греха!
– И то верно, что грешен, так кланяйся ныне народу! – выкрикнул посадский мужичонка, подскочив к Макарию.
Мужичонка был замухрышка. По сравнению с ним владыка выглядел богатырем. «Даст раза ему в ухо, так тот и копытца вверх», – подумал Иванка. Но Макарий не смел противиться. Обведя глазами толпу, он увидел, что не найдет защиты.
– Кланяйся! – крикнул второй посадский. – Проси прощенья!
– Простите, коль чем обидел! Прости, православный люд! – тихо сказал Макарий, покорно кланяясь в пояс.
– Прощу уж тебя, – ответил ему замухрышка, – да все ли простят? Ты дале ступай, поклонись, не все слышат.
– Иди, не бойся, иди! – поддержал замухрышку стрелец и подтолкнул Макария в спину.
– Кланяйся! – крикнули сзади.
– Простите, братия, – тихо сказал он, и слезы бешенства и унижения покатились по его бороде…
Макарий мотался в толпе, как мешок с травой. Он был подавлен силой народной ярости и растерялся. Он сознавал всегда, что в народе вера в церковь, почет и страх перед нею были сильнее, чем страх и почтение перед мирскими властями. Он знал, что народ много раз восставал на дворян, воевод и бояр, но не на церковь, не на поставленных ею владык. Когда в городе разразился мятеж, он считал, что единого слова его к народу будет довольно, чтобы остановить толпу. Когда посадские прогнали его домой из крестного хода, он был озадачен, но объяснил себе дерзость толпы ее возбужденностью после погрома хлебных лабазов. Теперь же толпа поднялась на него самого… Макарий не мог осмыслить, что же такое стряслось с русским народным умом и сердцем, что его, владыку, волокут в толпе, как какого-нибудь конокрада.
Подталкиваемый со всех сторон, он не смел противиться. Страх сверлил его, и тошнота подступала к горлу. «Насмерть забьют!» – мелькнуло в его сознании. Но вдруг толчки и тычки прекратились, и люди вокруг него расступились, словно его привели и поставили перед каким-то судьей.
Томила Слепой вместе со всей толпой двигался к Надолбину монастырю. Когда задержали архиерейский возок и вытащили владыку для объяснений, Томила стоял поблизости от возка. Неожиданно подталкиваемый со всех сторон архиепископ оказался вплотную возле него.
Томила впервые увидел вблизи Макария, товарища юности, проведенной за монастырской стеной, участника юношеских мечтаний, почти что друга… Раньше Томила видел его, облеченного блеском священства, благословляющего толпу с высоты амвона, в золотой митре, с брильянтовой панагией, сверкающей под огнями свечей. Теперь в толпе, на снегу, в шубе, сбившейся с плеч, он выглядел жалко…
– Томила Иваныч, чего с ним укажешь делать? – спросил кто-то рядом.
– Он городу грешен. Народ пусть укажет, что делать, – услышал Макарий ответ.
Голос этот ему показался давно знакомым, издавна близким.
Макарий поднял глаза. Перед ним стоял старый знакомец. Узкоплечий, легкий и стройный, как юноша, лет пятнадцать назад писавший насмешливые и желчные вирши. Тот же тревожный взгляд пристальных серых глаз, глубоко сидящих на худощавом продолговатом лице, те же пышные золотистые волосы, лишь на высоком лбу глубоко залегла морщина, да сдержанная, скупая усмешка сжатых, слегка кривящихся губ была чуть побольше прикрыта усами и темноватой бородкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
– В прорубь вкинуть! – крикнули из толпы.
– Имя сказывай! Что за угодник?
– Святой угодник – владыка Макарий: войско на вас призывал, челобитчика вашего, звонаря Истому в Новгороде сосватал в каменный теремок, в железны сапожки, да нынче хотел склонять город к повинному челобитью, а земские старосты псковские в мыслях с ним – Подрез да Менщиков.
– Тащить их сюды, на дощан! – крикнули из толпы.
– К расспросу! Как немца спрошали!..
– Айда всем городом за владыкой! – кричали в толпе.
Толпа повалила к церкви Надолбина монастыря, где по случаю престольного праздника и царских именин Макарий служил обедню… Сполошный колокол заливался на Рыбницкой площади, и толпа росла с каждым мгновением.
Народ стоял тесной толпой в улице, на крышах домов, висел на заборах и на деревьях…
Архиепископ не появлялся.
– Небось крестный ход собирает с хоругвями да с крестами, как шел намедни…
– У бога заступы ищет в делах окаянских! – переговаривались в народе.
Наконец пронесся в толпе гул:
– Вышел из церкви. В возок садится. Поехал!.. – передавали из ближних к монастырю рядов.
И многоголосый говор стих, шеи вытянулись, и все поднялись на цыпочки…
Возок архиепископа, запряженный шестеркой вороных, еле двигался через толпу, и никто не решался первым остановить коней. Толпа медленно расступалась при приближении и снова смыкалась уже позади возка. Наиболее дерзкие только стучали в стенку да кидали вдогонку обледенелый навоз с дороги… Чтобы лучше видеть, Иванка вскочил на ближайший забор. Возок уже почти поравнялся с Иванкой, когда на дорогу выбежал невысокий стрелец и схватил коней под уздцы.
– Тпру! Тпру, стой! – крикнул он.
– Стой, приехал! Вылазь! – зашумели кругом голоса, словно все только ждали, чтобы нашелся зачинщик. – Вылазь, иди каяться, в чем согрешил!..
Толпа уже не расступалась перед мордами лошадей, а стояла, сомкнувшись плотной стеной.
Кто-то снаружи рванул за скобку дверцу возка, и владыка, не ждавший рывка, путаясь в длинных полах монашеской рясы, снизу подбитой соболем, вылетел на снег.
– Здоров, Фома с балалайкой! – крикнул стрелец, удержавший коней.
– Чаешь, чином свят, так тебя и не взять руками? – добавил второй.
– Чином свят, братие, а душою грешен, – смиренно и внятно сказал Макарий. – Человек аз есмь. Един бог без греха!
– И то верно, что грешен, так кланяйся ныне народу! – выкрикнул посадский мужичонка, подскочив к Макарию.
Мужичонка был замухрышка. По сравнению с ним владыка выглядел богатырем. «Даст раза ему в ухо, так тот и копытца вверх», – подумал Иванка. Но Макарий не смел противиться. Обведя глазами толпу, он увидел, что не найдет защиты.
– Кланяйся! – крикнул второй посадский. – Проси прощенья!
– Простите, коль чем обидел! Прости, православный люд! – тихо сказал Макарий, покорно кланяясь в пояс.
– Прощу уж тебя, – ответил ему замухрышка, – да все ли простят? Ты дале ступай, поклонись, не все слышат.
– Иди, не бойся, иди! – поддержал замухрышку стрелец и подтолкнул Макария в спину.
– Кланяйся! – крикнули сзади.
– Простите, братия, – тихо сказал он, и слезы бешенства и унижения покатились по его бороде…
Макарий мотался в толпе, как мешок с травой. Он был подавлен силой народной ярости и растерялся. Он сознавал всегда, что в народе вера в церковь, почет и страх перед нею были сильнее, чем страх и почтение перед мирскими властями. Он знал, что народ много раз восставал на дворян, воевод и бояр, но не на церковь, не на поставленных ею владык. Когда в городе разразился мятеж, он считал, что единого слова его к народу будет довольно, чтобы остановить толпу. Когда посадские прогнали его домой из крестного хода, он был озадачен, но объяснил себе дерзость толпы ее возбужденностью после погрома хлебных лабазов. Теперь же толпа поднялась на него самого… Макарий не мог осмыслить, что же такое стряслось с русским народным умом и сердцем, что его, владыку, волокут в толпе, как какого-нибудь конокрада.
Подталкиваемый со всех сторон, он не смел противиться. Страх сверлил его, и тошнота подступала к горлу. «Насмерть забьют!» – мелькнуло в его сознании. Но вдруг толчки и тычки прекратились, и люди вокруг него расступились, словно его привели и поставили перед каким-то судьей.
Томила Слепой вместе со всей толпой двигался к Надолбину монастырю. Когда задержали архиерейский возок и вытащили владыку для объяснений, Томила стоял поблизости от возка. Неожиданно подталкиваемый со всех сторон архиепископ оказался вплотную возле него.
Томила впервые увидел вблизи Макария, товарища юности, проведенной за монастырской стеной, участника юношеских мечтаний, почти что друга… Раньше Томила видел его, облеченного блеском священства, благословляющего толпу с высоты амвона, в золотой митре, с брильянтовой панагией, сверкающей под огнями свечей. Теперь в толпе, на снегу, в шубе, сбившейся с плеч, он выглядел жалко…
– Томила Иваныч, чего с ним укажешь делать? – спросил кто-то рядом.
– Он городу грешен. Народ пусть укажет, что делать, – услышал Макарий ответ.
Голос этот ему показался давно знакомым, издавна близким.
Макарий поднял глаза. Перед ним стоял старый знакомец. Узкоплечий, легкий и стройный, как юноша, лет пятнадцать назад писавший насмешливые и желчные вирши. Тот же тревожный взгляд пристальных серых глаз, глубоко сидящих на худощавом продолговатом лице, те же пышные золотистые волосы, лишь на высоком лбу глубоко залегла морщина, да сдержанная, скупая усмешка сжатых, слегка кривящихся губ была чуть побольше прикрыта усами и темноватой бородкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240