ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Самим бедно! – произнес из дверей новый голос.
В дверях стояли шапошник Яша и Шерстобит Максим.
– Чего вам?! – резко спросил Михайла. – Чего вы ко мне прилезли?! К Русинову ступайте. Его в мое место сами обрали!
Мелкорослый шапошник неожиданно подскочил к Михайле и крикнул:
– Дурак! Что ты орешь на мир?! За делом к тебе пришли. Думаешь – староста, так тебе всех беднее?!
Яша наступал на кузнеца, и теперь Михайла попятился от него.
– Бог-отец какой! Сына, вишь, истерял!.. – наступая, кричал шапошник, и жидкая бороденка его прыгала и горячилась как бы сама по себе. – А я кого истерял?! У тебя-то был сын, а мои что же двое – собаки?! А соседа нашего Васьки трое побиты – не дети были?! Клуша беспутная: «Кра! Кра!» К тебе пришли, чтобы думу думать, а ты на народ хайло распахнул. Раззепай ты пустой, брехун!.. – Яша умолк и тяжело дышал.
Михайла поднял глаза и увидел, что в кузне и около кузни полно народу. Он увидел несколько человек, у которых в боях были побиты братья, сыновья и отцы. Кузнецу стало стыдно за свой крик.
– Простите меня, братцы, – сказал он. – Отец ведь я. Староста – тоже человек. Закручинился…
– В кручине кто судит! – ответил квасник. – Думу думать к тебе сошлись. Большие крестный ход собирают – царского архирея встречать. От боярина укрепленье, что войско не тронется с места, покуда войдут попы. А нам идти ли в тот крестный ход?
– А когда идти – не с ружьем ли? – раздался вдруг женский знакомый голос.
Кузнец удивленно взглянул и узнал крендельщицу, которая поутру с издевкой сказала про праздник.
– Ты, что ль, с ружьем поскачешь? – спросил кузнец.
– Старика-то дворяне побили. Хоть я поскачу. Когтями вцеплюсь, да и то с хари бельмы повыдеру, а дай мне такой топор – палачом стану, лютее Малюты Скуратова Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович, Малюта (?–1573) – думный дворянин, приближенный Ивана IV, один из руководителей опричнины, отличался жестокостью, погиб во время Ливонской войны.
.
– Чего же ты, Хавроньица, утре брехала? – спросил кузнец.
– А тошно глядеть стало: за-апон надел, ключом помахиват идет, как богатый в церковь, а город гинет!.. А ты, как поп: обедню отпел, да и скок вприсядку. «И дело, мол, не мое! Пропадайте вы пропадом!..» Нет, кузнец, не уйти тебе никуда от мира! В кузню не хоронись… Я и баб взбулгачу, коли верша напала… Бабы ружье возьмут, а ты передом, за сотника нас поведешь…
– Поведу баб с архиреями воевать! – усмехнулся кузнец. – К ратному делу я не обык. Гаврилу не посадили б в тюрьму – он бы повел… Да и то мыслю: пошто на Рафаила с ружьем? С войском его не пущать, а без войска придет – не беда. Брехать станет, и на чепь посадим, к Макарию в богадельню.
– Да сам и Макарий-то в Троицком доме уже. И велели новые старосты, чтоб Рафаилу скорее прийти. Боятся, что мы назад на свое повернем да из старост прогоним.
– Ну?! – удивился Михайла.
– Вот то-то, что «ну»!
– Мыслю я так, братцы: пусть придет архирей. В том беды нет, – сказал, размышляя, Мошницын. – Гнали дворян новогородских коленом из города, сажали архиепископа на чепь, воеводу и князя за бороду водили, дворянам головы секли, а того Рафаила, будет надо, и тоже выгоним. Только ружье по домам держите, зелье да свинец припасайте: ударим сполох – и все бы с ружьем были…
И хоть было тут всего человек с полсотни, но кузнец чувствовал, что не все еще потеряно, что еще может снова подняться народ, что народ пойдет на больших и не сдастся без боя…
8
По совету Илюши, отдав ему монашеское платье и отправив «сынка» Печеренина в город с письмом к Гавриле, Иванка остался в отряде Павла.
Они свернули ближе к берегу Великой.
Иванка уверен был в том, что Илюша в монашеской ряске благополучно добрался с письмом до хлебника, потому они ехали спокойно на Пантелеймоновский монастырь, ожидая здесь встретить уже своих…
И вдруг перед самым монастырем Кузя встал на дыбы.
– Как хошь, Иванка, я коровам голова и коров не пущу без дозора. Хотите, гоните овец, хлеб везите, сами скачите – то ваше дело, а чтоб мои коровы попали боярам, тому не бывать. Лучше их в лес загоню – пусть медведи их всех задерут – вот разбытеют!..
Иванка сказал товарищам:
– Кузя, коровья голова, не пускает коров без дозора.
– А Иванка, баранья башка, хочет вас всех отдать с головой боярину, – перебил Кузя.
– Кузино дело вернее, – рассудил Павел Печеренин. – Ты, Иван, хоть и смел, а глупее, а Кузя и трусоват с умом.
И оба друга после таких слов не знали, кому из двоих обижаться.
Все же послали дозор и тогда убедились, что Кузя был прав: монастырь оказался занят лужскими казаками.
Это было провалом всех планов совместных действий крестьян и псковитян: враги повстанцев успели соединиться и плотным кольцом облегали город.
– Назад поворачивать, видно, приходит, – сказал Печеренин.
Но Иванка знал, что в городе голод, что все равно нужно прогнать стадо в город, и в этом залог того, что Псков еще сможет держаться. Пантелеймоновский монастырь замыкал подход к городу, и миновать его было нельзя, чтобы попасть в стены. Тогда друзья рассудили так: Иванка со стадом и с двадцатью крестьянами, обряженными в стрелецкие кафтаны, останутся поближе к монастырю, а все остальные пойдут стороной, скрываясь в лесу, и будут наблюдать. Если казаки пропустят Иванку с обозом – ладно, а коли не пустят, быть бою. И может быть, в этом бою им удастся выбить казаков из монастыря, если Псков догадается выслать подмогу.
Условившись с Печерениным, где тот будет ждать со своими отрядами, пока подадут весть из Пскова, Иванка стал за стрелецкого пятидесятника и повел обоз.
Они миновали монастырь, и никто их не тронул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
В дверях стояли шапошник Яша и Шерстобит Максим.
– Чего вам?! – резко спросил Михайла. – Чего вы ко мне прилезли?! К Русинову ступайте. Его в мое место сами обрали!
Мелкорослый шапошник неожиданно подскочил к Михайле и крикнул:
– Дурак! Что ты орешь на мир?! За делом к тебе пришли. Думаешь – староста, так тебе всех беднее?!
Яша наступал на кузнеца, и теперь Михайла попятился от него.
– Бог-отец какой! Сына, вишь, истерял!.. – наступая, кричал шапошник, и жидкая бороденка его прыгала и горячилась как бы сама по себе. – А я кого истерял?! У тебя-то был сын, а мои что же двое – собаки?! А соседа нашего Васьки трое побиты – не дети были?! Клуша беспутная: «Кра! Кра!» К тебе пришли, чтобы думу думать, а ты на народ хайло распахнул. Раззепай ты пустой, брехун!.. – Яша умолк и тяжело дышал.
Михайла поднял глаза и увидел, что в кузне и около кузни полно народу. Он увидел несколько человек, у которых в боях были побиты братья, сыновья и отцы. Кузнецу стало стыдно за свой крик.
– Простите меня, братцы, – сказал он. – Отец ведь я. Староста – тоже человек. Закручинился…
– В кручине кто судит! – ответил квасник. – Думу думать к тебе сошлись. Большие крестный ход собирают – царского архирея встречать. От боярина укрепленье, что войско не тронется с места, покуда войдут попы. А нам идти ли в тот крестный ход?
– А когда идти – не с ружьем ли? – раздался вдруг женский знакомый голос.
Кузнец удивленно взглянул и узнал крендельщицу, которая поутру с издевкой сказала про праздник.
– Ты, что ль, с ружьем поскачешь? – спросил кузнец.
– Старика-то дворяне побили. Хоть я поскачу. Когтями вцеплюсь, да и то с хари бельмы повыдеру, а дай мне такой топор – палачом стану, лютее Малюты Скуратова Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович, Малюта (?–1573) – думный дворянин, приближенный Ивана IV, один из руководителей опричнины, отличался жестокостью, погиб во время Ливонской войны.
.
– Чего же ты, Хавроньица, утре брехала? – спросил кузнец.
– А тошно глядеть стало: за-апон надел, ключом помахиват идет, как богатый в церковь, а город гинет!.. А ты, как поп: обедню отпел, да и скок вприсядку. «И дело, мол, не мое! Пропадайте вы пропадом!..» Нет, кузнец, не уйти тебе никуда от мира! В кузню не хоронись… Я и баб взбулгачу, коли верша напала… Бабы ружье возьмут, а ты передом, за сотника нас поведешь…
– Поведу баб с архиреями воевать! – усмехнулся кузнец. – К ратному делу я не обык. Гаврилу не посадили б в тюрьму – он бы повел… Да и то мыслю: пошто на Рафаила с ружьем? С войском его не пущать, а без войска придет – не беда. Брехать станет, и на чепь посадим, к Макарию в богадельню.
– Да сам и Макарий-то в Троицком доме уже. И велели новые старосты, чтоб Рафаилу скорее прийти. Боятся, что мы назад на свое повернем да из старост прогоним.
– Ну?! – удивился Михайла.
– Вот то-то, что «ну»!
– Мыслю я так, братцы: пусть придет архирей. В том беды нет, – сказал, размышляя, Мошницын. – Гнали дворян новогородских коленом из города, сажали архиепископа на чепь, воеводу и князя за бороду водили, дворянам головы секли, а того Рафаила, будет надо, и тоже выгоним. Только ружье по домам держите, зелье да свинец припасайте: ударим сполох – и все бы с ружьем были…
И хоть было тут всего человек с полсотни, но кузнец чувствовал, что не все еще потеряно, что еще может снова подняться народ, что народ пойдет на больших и не сдастся без боя…
8
По совету Илюши, отдав ему монашеское платье и отправив «сынка» Печеренина в город с письмом к Гавриле, Иванка остался в отряде Павла.
Они свернули ближе к берегу Великой.
Иванка уверен был в том, что Илюша в монашеской ряске благополучно добрался с письмом до хлебника, потому они ехали спокойно на Пантелеймоновский монастырь, ожидая здесь встретить уже своих…
И вдруг перед самым монастырем Кузя встал на дыбы.
– Как хошь, Иванка, я коровам голова и коров не пущу без дозора. Хотите, гоните овец, хлеб везите, сами скачите – то ваше дело, а чтоб мои коровы попали боярам, тому не бывать. Лучше их в лес загоню – пусть медведи их всех задерут – вот разбытеют!..
Иванка сказал товарищам:
– Кузя, коровья голова, не пускает коров без дозора.
– А Иванка, баранья башка, хочет вас всех отдать с головой боярину, – перебил Кузя.
– Кузино дело вернее, – рассудил Павел Печеренин. – Ты, Иван, хоть и смел, а глупее, а Кузя и трусоват с умом.
И оба друга после таких слов не знали, кому из двоих обижаться.
Все же послали дозор и тогда убедились, что Кузя был прав: монастырь оказался занят лужскими казаками.
Это было провалом всех планов совместных действий крестьян и псковитян: враги повстанцев успели соединиться и плотным кольцом облегали город.
– Назад поворачивать, видно, приходит, – сказал Печеренин.
Но Иванка знал, что в городе голод, что все равно нужно прогнать стадо в город, и в этом залог того, что Псков еще сможет держаться. Пантелеймоновский монастырь замыкал подход к городу, и миновать его было нельзя, чтобы попасть в стены. Тогда друзья рассудили так: Иванка со стадом и с двадцатью крестьянами, обряженными в стрелецкие кафтаны, останутся поближе к монастырю, а все остальные пойдут стороной, скрываясь в лесу, и будут наблюдать. Если казаки пропустят Иванку с обозом – ладно, а коли не пустят, быть бою. И может быть, в этом бою им удастся выбить казаков из монастыря, если Псков догадается выслать подмогу.
Условившись с Печерениным, где тот будет ждать со своими отрядами, пока подадут весть из Пскова, Иванка стал за стрелецкого пятидесятника и повел обоз.
Они миновали монастырь, и никто их не тронул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240